Ненависть

Джеймс Тейт

Но я была ужасным учеником медитации, и все эти чувства внутри меня просто загноились.

— Черт! — крикнула я в ладони, заглушая звук собственного голоса.

Измученная, растерянная и чертовски злая, я плюхнулась на розово-фиолетовое одеяло с оборками и закричала в подушки. Когда я закончила, я заставила свое тело замереть.

Один… два… три… четыре… пять…

Успокаивающие вдохи наполняли мои легкие с каждым числом, но они мало что делали, чтобы избавиться от яда в моем сердце. Я была обречена; я

смирилась с этим несколько месяцев назад.

Теперь все, чего я хотела, это утащить этих ублюдков за собой. Хотя я, вероятно, была готова признать, что Стил имел очень мало общего с моим арестом, я не могла сказать то же самое о двух других. Зеленоглазый — Коди — дал мне толстовку с ключом. А Голубоглазый? Он отдал меня прямо в руки копов. Он точно знал, где оставить меня в нужное время.

Он знал, что делал, и никакой флирт со Стилом не изменил бы этого факта.

— Ублюдки, — прошептала я вслух, тяжело выдыхая. Я была измотана, все мышцы болели от долгого полета, а веки были как наждачная бумага. Мне ничего так не хотелось, как проспать весь следующий месяц… но на этом фронте мне чертовски не повезло.

Всего через три дня, в понедельник утром, я начну учиться в университете Шэдоу Гроув.

Со стоном я перевернулась на ужасном одеяле и выудила телефон из сумки. Мне нужно было знать, во что, черт возьми, я ввязалась, и я знала только одного человека, который мог бы ввести меня в курс дела.

Если бы она заговорила со мной, это было бы так.

5

Бри не ответила, но у нее также не было моего нового номера, и, вероятно, она проверяла звонки. Не то чтобы я винила ее; раньше я делала то же самое.

— Привет, Бри, — сказала я, когда прозвучал сигнал голосовой почты. — Это я, МК. Я… Эм… Я снова в Тенистой Роще. Ты можешь позвонить мне, когда получишь это сообщение? — я сделала паузу, чувствуя себя чертовски неловко и виноватой до тошноты. — Я скучала по тебе, девочка.

Прежде чем я успела набраться эмоций и наброситься на ее голосовую почту, я закончила разговор и уставилась на свой телефон. Скорее всего, она бы мне не перезвонила. Я тоже не могла сказать, что на ее месте поступила бы иначе. Я была такой сукой, когда видела ее в последний раз, возле здания суда, когда меня оправдали по моим обвинениям.

Она отказалась давать показания в мою защиту. Отказалась явиться и подтвердить мое изложение событий. Все потому, что она слишком боялась, что ее отец узнает, что она была в — Смеющемся клоуне в ночь беспорядков. Каким-то образом она добралась домой до того, как начались наихудшие грабежи и разрушения. Каким-то образом ее отец все еще считал ее совершенным маленьким ангелом, и я наконец-то получила то, что заслужила за то, что так плохо влияла на его дорогую девочку. А Бри так и не заговорила.

Я так долго злилась на нее, но пока тетя Мари не смогла помочь мне избавиться от ненависти к трем парням внизу? Она преуспела в Бри. Теперь я знала, что моя

подруга делала только то, что ей было нужно, чтобы выжить в своей собственной жизни. Она все еще была несовершеннолетней — как и я, — так что она никак не могла давать показания без согласия своих родителей. И по правде говоря она была в ужасе от своего отца. Я не могла винить ее за это.

Тем не менее, я отказалась от своей прежней жизни в ту же секунду, как сошла с самолета в Камбодже. Теперь мне предстояло иметь дело с последствиями этого решения.

Через несколько минут, уставившись на свой пустой телефон, я сдалась и пошла в душ.

— Иисус, блядь, Христос, — пробормотала я, когда увидела, что розовая тема принцессы перенесена в ванную комнату. Пастельные, пушистые полотенца, блестящий коврик для ванной…

Даже розовый шампунь с фиолетовым кондиционером.

Что угодно. Это был дом папы и Черри; они могли украсить его так, как хотели.

Я не торопясь смыла песок с дороги, затем завернулась в розовое полотенце, чтобы высушить волосы. Они были от природы волнистыми, но я их выпрямляла. Все, что для этого требовалось, это высушить феном, по общему признанию, а затем быстро провести выпрямителем. Вуаля.

Именно в то время, когда я рылась в своем чемодане в поисках нижнего белья, мой телефон загорелся и начал вибрировать на моей кровати.

Мой желудок сжался от беспокойства, зная, что это будет не мой отец, звонящий мне. Вероятно, он уже зарегистрировался в зале ожидания первого класса в аэропорту, потягивая коньяк.

— Бри? — я ответила, чертовски нервничая. Она была моей лучшей подругой практически с рождения, но прошел почти год с тех пор, как мы нормально разговаривали.

Слишком долго.

— МК, — ответила она, — святое гребаное дерьмо. На самом деле это ты.

Я прикусила губу, не зная, что сказать.

— Извини, — поспешила она продолжить, — у меня был момент, когда я подумала, что кто-то разыгрывает меня. Но, черт возьми. Это ты. Ты… вернулась в Тенистую Рощу?

— Да, — ответила я, сглатывая комок неловкости в горле.

— Эй, мне следовало позвонить тебе раньше. Я хотела извиниться за…

— О, нет, — оборвала она меня, и у меня пересохло во рту. Это было то, о чем я беспокоилась. Отказ, которого я избегала, просто игнорируя проблему.

— Ни в коем случае, МК. Я должна извиниться перед тобой. Тогда я была полностью поглощенной собой сукой. Ты могла серьезно сесть в тюрьму за дерьмо, к которому ты не имела никакого отношения, и я ничего не сделала, чтобы помочь тебе. Мне так чертовски жаль.

Облегчение, которое принесли ее слова, было подобно железному обручу, отрезанному от моего сердца.

— Бри, девочка, ты даже не представляешь… — я рассмеялась, немного обезумев от отсутствия страха. — Давай считать, что мы квиты? Я сказала тебе несколько дерьмовых, дерьмовых вещей в тот день в здании суда. Мне очень жаль.