#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
– Пусть сами разбираются, не лезь.
– Все ложь! Все фикция! Свадьба с подставными гостями! Ха! Умереть не встать! Что, Чернов, так смотришь? Думал, Лиферов – идиот? Нет, Лиферов не идиот! И догадался через надежных людей тебя проверить! Никакой свадьбы! Мне в семье сын алкашей не нужен!
Лицо Стаса сделалось жестким, а взгляд – удушающе-холодным. Слова Петра Ивановича ему очень не нравились. И он тоже был в ярости, правда, в холодной.
– Повторите, – попросил он, глядя на несостоявшегося тестя исподлобья.
– И повторю.
– Папа, хватит! – вдруг вмешалась Руслана. Щеки ее горели, а голос был громким и звонким. – Прекрати. Это лишнее.
– Лишнее? Дочка, да он же тебя обманул! Это вообще неизвестно кто, – он снова взглянул на нас с Даней, державшихся за руки, и мне стало ужасно неудобно. – Такие же мошенники, как и Чернов.
– Стас меня не обманывал, папа, – твердо сказала Руслана. – Я была в курсе всего.
– Что ты сказала? – переспросил Петр Иванович потрясенно. И тут Руслану прорвало.
– Я все знала! И во всем поддерживала его! Потому что я люблю Стаса, папа! Люблю и хочу с ним быть, понимаешь? А ты… ты просто помешан на том, какой должна быть семья у человека, – в ее голосе слышалась горечь. – Если семья не соответствует твоим стандартам, значит, и человек недостойный! Я долго с этим мирилась, папа, но это отвратительно с твоей стороны! Просто отвратительно! У Стаса нет родителей – им было плевать на него в детстве, он жил впроголодь, потом попал в приют! А затем, несмотря ни на что, сделал себя сам. Сам. Папа! У него не было материнской поддержки, как у тебя, не было отцовской власти! А он смог, добился, достиг! И я безумно уважаю его за это! И выйду за него, даже если ты от меня откажешься! – Она дрожала, но явно не собиралась отступать.
– Не смей перечить отцу, дура! – заорал как оглашенный Люциферов.
– Не повышайте голос на Руслану, – предостерег его Стас. – Не видите, ей уже плохо?
– Погный дугдом, – резюмировал ошарашенно Тимофей Леонидович. – Гусвана, дедушка повностью тебя поддегживает! Ты обязана выйти замуж за Стаса! Пусть Петьке жизнь медом не кажется!
– Папа, не подливай масла в огонь, – одернула его дочь.
– Быва бы моя вовя – виванул бы бензина. Петька уже все гганицы пегешев.
Они продолжили ругаться, но уже без нас – Стас кивком головы велел нам уйти наверх. К нам же присоединилась и Яночка, которую происходящее ничуть не расстроило – напротив, она обрадовалась, что Даня – не мой муж, и начала язвить, пытаясь меня задеть, впрочем, уже почти беззлобно.
– Жаль, что ты не брат Стаса, – вздохнула Яна. – Не увидимся больше…
– Я буду следить за твоими успехами в фигурном катании, – улыбнулся Даня, и Яна засияла.
– Я буду стараться. Вот увидишь, стану олимпийской чемпионкой! И тогда ты женишься на мне – по-настоящему, – добавила она мечтательно. – К тому времени я стану совершеннолетней и прекрасной, а эта курица состарится.
Я закатила глаза и назло ей уселась Дане на колени, всем своим видом показывая, что он – мой.
– Прилипла
Мы переглянулись. И сказали в один голос:
– Настоящая.
3.42
В результате долгих и шумных разборок семья Лиферовых в полном составе покинула коттедж Чернова – за исключением плачущей Русланы, которая, видимо, решила пойти наперекор родителям. Впрочем, и они надолго не задержались.
– Мы уедем. А вы можете пожить здесь пару дней, – устало сказал Стас Дане. – Охрану поселка предупрежу. Развлекайтесь. Да, кольца тоже можете оставить.
И мы действительно остались одни в большом и красивом доме на берегу водохранилища. Я и Даня.
– Жаль, что так вышло, – сказала я, стоя рядом с ним на застекленной террасе с видом на искрящуюся на солнце воду. – На Руслане лица не было.
– А я рад, что ее отец обо всем узнал, – признался Даня. – Таким идиотом себя чувствовал, пока притворялся Максом. Все-таки это не самая лучшая затея.
– Мне тоже было неловко, – вздохнула я. – А сегодня на маму Русланы даже смотреть стыдно было. Как думаешь, что теперь будет?
– Как знать. Не думаю, что Стас отпустит Руслану. Я бы тебя не отпустил. – Рука Дани оказалась на моем плече, и я прижалась к нему.
– Правда? – умилилась я. – Матвеев, ты бываешь таким лапочкой, что мне хочется начать бить себя по щекам – чтобы проснуться.
Я попыталась потискать его за щеки, но Даня не дался, зато умудрился взъерошить мне волосы – да так, что пришлось убегать от меня. Как дети мы носились по всему первому этажу, радуясь свободе, а потом в обнимку рухнули на диван и долго лежали вместе, смеясь и целуясь.
Ужинали мы вдвоем на все той же стеклянной террасе – Даня специально принес кресла и столик, и наблюдали за тем, как солнце плавно садится за горизонт и озаряет небо и воду.
Даня разлил по бокалам рубиновый ароматный напиток.
– За тебя, – сказал он, глядя мне в глаза – его взгляд завораживал.
– За нас, – с укоризной поправила я его. – Мы ведь, как-никак, супруги, хоть и фиктивные. Зато у меня осталось наше свидетельство о браке. Буду всем его показывать и говорить, что ты мой муж, и никто из девчонок не имеет права на тебя смотреть.
– Без проблем, Пипа, – легко согласился Даня. – Но тогда на основании свидетельства стань менеджером по моим носкам – вечно один из пары теряется… Хорошая жена должна следить за носками своего мужа!
– Я прослежу, – пообещала я, желая укусить его за «Пипу». – Пришью к ним резинки, как делают с детскими рукавицами. Ни одного не потеряешь, Клоун.
Он только смеялся в ответ, и я все отчетливее и отчетливее понимала, что Даню, как и меня, отпустило. Я надеялась, что он чувствует себя легко и свободно, а его страхи, как и мои, растворились в огне наших чувств.