Ненавистная. Я всегда тебя любил

Сорель Софи

– Спасибо, Борис, – сказала она, и я укрыл ее полотенцем.

– Холодная? – спросил я чуть дрогнувшим голосом и закашлялся.

– Что? – не поняла Геля.

– Вода.

– А… Нормальная.

Полотенце было огромным и скрывало фигурку Ангелины от плеч и до колен. С волос струйки воды стекали по загорелой коже. Ее темные ресницы намокли, став совсем черными. На их фоне светло-серые глаза казались невероятно яркими. Я в них тонул.

Ангелина вдруг лукаво улыбнулась и сказала:

– Ну, что ты все смотришь на меня, Борис.

Как песик на вожделенную косточку. Такой нерешительный…

Меня взбесило это сравнение. Нервное напряжение, которое я постоянно испытывал, стоило Ангелине оказаться в радиусе ста метров, дало о себе знать. И я, не соображая, что творю, схватил ее за талию и поцеловал, тесно прижав свои губы к ее.

Поцелуй длился лишь мгновение, потому что тут же со всех сторон раздались одобрительные возгласы и свист.

Я отпрянул от Ангелины, но она, кажется, совсем не смутилась, лишь дерзко посмотрела на меня и сказала:

– А ты ничего такой…

– Я тебе нравлюсь? – удивленно спросил я.

Мне всегда казалось, что она смотрела на меня свысока. Хоть я был и симпатичным молодым человеком, но мы с Ангелиной были из разных слоев общества. Можно сказать, из разных вселенных.

– Ты красивый, – усмехнулась она с вызовом, – но слишком робкий. Вот если бы у тебя кишка была не тонка, я, может, и замуж за тебя бы пошла.

– Ты серьезно? – совершенно опешил я.

– Конечно. Если уговоришь моего отца! Слабо? – Она изогнула бровь, а потом развернулась и быстрой походкой отправилась в дом.

Ангелине еще не исполнилось и девятнадцати, но она была рождена для того, чтобы сводить мужчин с ума. По крайней мере одного. Меня.

Я все еще безумным взглядом смотрел ей вслед, когда ко мне подошли Ванек с Ренатом. Оба уже еле стояли на ногах и, чтобы не упасть, обнимали друг друга за плечи.

– Охренеть, ты засосал Гелю Аркадьеву на глазах у всех! – заржал Ренат.

– А что такого в этой Геле? – еле ворочая языком, спросил Ванек. – Красивая, конечно, но тут таких до фига.

– Да их папаша девочек воспитывает в строгости. Смотреть можно – трогать нет, – объяснил Ренат.

– Девочек? – взглянул на него удивленный Иван.

– Да, еще есть младшая Аркадьева, кажется, Снежаной зовут.

– Где? – начал оглядываться Иван. – Я тоже хочу засосать Аркадьеву, с языком, – заржал он.

– Дома сидит, она еще несовершеннолетняя. А Ангелину мне ее папаша прочит в невесты. Она, правда, мелкая совсем, но Аркадьев уверен, что я подожду пару лет и все-таки на ней женюсь. Типа выгодная партия для всех.

От слов друга в груди что-то больно кольнуло, из легких будто улетучился воздух, и я не мог сделать и вдоха.

– А ты? – икнул Иван.

– А я не хочу, – мотнул головой Ренат. – Ангелина мало того что мелкая, так еще и мнит о себе бог весть что. Да и вообще, она не в моем вкусе.

Зато в моем, наконец-то набирая полные легкие воздуха, подумал я.

– На фига нам сестры Аркадьевы, если

есть другие, готовые на все, – заржал Ванек. – Я вот никогда не женюсь, кого бы мне ни подсовывали. Зачем нужна одна жена, если можно иметь сразу всех красоточек. Правильно я рассуждаю, Борюня?

– Каждому свое, – усмехнулся я.

– А, – махнул он рукой, – скучный ты.

– Вы как хотите, а я нырну, – заявил Ренат и ринулся к бассейну.

Иван побежал за ним.

– Идиоты, – покачал я головой и поплелся следом, чтобы не дать этим двум пьяным полудуркам утонуть.

Ангелину в тот день я больше не видел. Наверное, она сразу же уехала домой. Но ее слова о том, что я робкий и у меня кишка тонка отправиться к ее отцу и попросить у него руки Ангелины, засели в голове и свербели так, будто там долбил дятел.

Через неделю я решился.

Глава 2

Семь лет назад

Андрей Витальевич Аркадьев никогда не внушал мне особой симпатии. Скорее наоборот, он вызывал у меня раздражение. Он мнил себя на голову выше других бизнесменов и на две – таких, как я. Воображал, будто он аристократ в седьмом поколении, а все вокруг неотесанная чернь.

Сейчас этот человек сидел передо мной, поставив локти на огромный письменный стол старинной работы и переплетя пальцы. Он смотрел на меня несколько удивленным взглядом, а я, как идиот, не получив предложения сесть, так и остался стоять чуть поодаль.

– Значит, вы, некто Борис Державин, считаете, что достойны моей дочери? – наконец произнес он с расстановкой, делая ударение на слове «некто», которое в его устах звучало как «никто».

Я чувствовал, как гнев, с которым я так часто не мог совладать, зарождается где-то внутри меня. Я сжал ладони в кулаки, заставляя себя сосчитать до десяти, чтобы не выдать ни своего волнения, ни того, что чувствую себя оскорбленным.

– Я не хуже других, – ответил я, посмотрев Аркадьеву прямо в глаза.

– Не хуже? – Его тонкие губы растянулись в улыбке, и он разразился неприятным смехом, который он быстро оборвал. – Давайте-ка посмотрим на ваши минусы. Вы не москвич. – Он загнул один палец. – Кто ваши родители, непонятно…

– Мои родители хорошие люди, – перебил я его.

– Хорошие люди не профессия, – скривился он и, загнув сразу два пальца, продолжил: – Родители никто, воспитаны вы плохо, старших вот перебиваете. Состояния нет и не предвидится. Работаете на чужого дядю. Не спорю, под крылышком у Несветаева-старшего вы неплохо выросли в служебном плане, но где бы вы были без этого крылышка и протекции вашего друга Несветаева-младшего? – Его голос был по-прежнему спокоен, а мой гнев, наоборот, плескался уже где-то в районе макушки. – Даже если отбросить тот факт, что карьеру вам помогают делать хорошие отношения с Ренатом, что дальше? Какие у вас перспективы?