Ненавистный брак
Шрифт:
– Я не собираюсь знакомиться с ним, я его презираю, а если бы познакомилась поближе, то совершенно точно возненавидела бы его. В жизни не было ничего худшего, чем разговор с этим мужиком, – и Лиза в третий раз за день рассказала о происшествии в оранжерее. – Но не будем больше говорить о нем, у нас есть темы поважнее.
Молодые люди заговорили о себе, о своем будущем, о любви, ожидавшей их впереди. Федор робко заикнулся, чтобы Лиза первой рассказала о них пап'a, а он поговорил бы с ним после, но девушка отказалась. Она знала, что маман непременно откажет Федору, поскольку прочит дочери богатого мужа, и понимала, что Павлы Петровны
– Сегодня у меня дежурство, – доложил нареченной бравый поручик, – но в половине одиннадцатого я уйду из казармы, и в начале двенадцатого буду на балу.
Влюбленные распрощались. И снова тот же страстный взгляд, полный обещаний, то же пожатие руки, тот же поцелуй на девичьих пальчиках и те же самые слова:
– Я люблю тебя, Феденька, я тебя обожаю!
– Лиза, Лизонька, я умираю от любви к тебе!
***
– Катя! – громко позвал служанку Карелин.
– Здесь я, батюшка. Не хочешь ли еще чайку? – засуетилась-захлопотала старая служанка, в усталых глазах которой застыло выражение слепого послушания. Она безропотно подошла к огромной печи, подле которой удобно расположился барин. Князь читал книгу, дымя сигаретой и вытянув ноги поближе к огню. Горница деревенской избы была непомерно просторной и несуразной. Мебели в ней практически не было, а та, что имелась, была весьма далека от изящества: несколько грубо сколоченных крестьянских лавок, да дощатый стол. От лачуг российского простонародья избу отличали лишь громадные размеры, а пара-тройка богатых безделушек говорила, что ее владелец – человек состоятельный.
– Нет, Катя, я напился, можешь отнести самовар, – ответил ей Карелин.
Оттолкнув ногой скамью, князь поднялся. Он был высок и широкоплеч. Выражение его лица было суровым и холодным, а взгляд требовательных глаз – тяжелым и острым. Впрочем, временами взгляд смягчался и рассеянно скользил по вещам, словно Карелин мечтал о чем-то, убегая от реальности в далекие и совершенные миры. Короткая, черная борода обрамляла обветренное, суровое лицо, подчеркивая его мужественность. Можно сказать, что Карелин был по-своему красив, но все та же голубая крестьянская рубаха, широкие штаны и сапоги придавали ему сходство с грубым, неотесанным мужиком, который был так противен Лизе.
– Что с лошадью дочери полковника? – спросил он, спустя минуту.
– Николашка вылечил ее, батюшка. Нужно отвести лошадь к ним, барышня никого за ней не прислала… А уж как она пригожа, барышня-то!
– Я к ней не присматривался, – солгал Карелин. – Ненавижу я этих назойливых и излишне любопытных, высокомерных барышень. Они считают себя ровней мужчинам и убивают время, почем зря, бездумно и играючи, без всякой пользы, только мешают всем. Один беспорядок от них. Скажи Николашке, пусть сам отведет лошадь этим господам.
– Не забудь, батюшка, тебе ведь на праздник идти.
– Не забуду. Я обещал прийти, но пойду пораньше, чтобы поговорить насчет кумазинских земель. Собираюсь прикупить у него несколько
– Ты, должно быть, знал барышню… раз величал ее по имени-отчеству!
– Госпожа Кумазина часто зовет ее так; кроме того, она дочь Павлы Петровны.
Лицо Карелина вмиг помрачнело, словно он неожиданно вспомнил что-то неприятное. Затем он тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли, и решительным шагом направился к двери. По пути Карелин обернулся и отдал Кате распоряжения:
– Принеси мне несколько стаканов чая в оранжерею. Нужно закончить с починкой прямо сейчас – не дай бог к ночи подморозит, и рассада погибнет. Я должен идти туда, чтобы всё сработали на совесть.
В то самое время как некое воспоминание омрачило лицо Александра Карелина, Павла Петровна тоже подумала о нем, но несколько в ином свете. Печальные новости не заставили себя ждать. Павла Петровна едва успела переступить порог родного дома, вернувшись из столицы, как муж и нотариус сообщили ей о безнадежно отчаянном положении семьи. Своим неуемным желанием жить в роскоши и бесчисленными потачками Дмитрию Павла Петровна внесла лепту в разорение семьи, но отнюдь не была готова столкнуться с нищетой. Мысль о том, что Александр Карелин был их соседом, заставила ее улыбнуться. Одинокий холостяк-миллионер мог стать спасителем семейства Керловых. Она почти не слушала объяснения мужа и нотариуса, лелея собственные надежды. Карелин был самым завидным женихом в России, выгоднее партии и не сыскать, и бал в доме Кумазиных являлся блистательным шансом познакомить его с дочерью. На празднике Лиза будет так очаровательна, что князю придется ее заметить. Зная мужа, Павла Петровна даже не попыталась поговорить с ним о своих планах. Муж сказал бы, что дочь не продается… и другие подобные глупости. Нужно спасать дом Керловых от разорения, и замужество дочери – единственный способ добиться этого.
Когда Пестов покинул особняк Керловых, Павла Петровна поделилась планами с сыном. Дмитрий был под стать матери и отлично понимал ее.
– Мы не можем прозябать в нищете, маман, так что я на Вашей стороне, – сказал он. – Можете рассчитывать на меня во всем. Только вот одна беда – Лиза влюбилась, как дурочка, и выскочит замуж за Лаврецкого при малейшей нашей оплошности. Естественно, она думает, что у нее есть деньги, которых хватит на двоих… Впрочем, она столь же романтична, как пап'a… и выйдет за поручика в любом случае, с деньгами или без.
– Этому не бывать, – решительно заявила Павла Петровна, недовольная тем, что дочь влюбилась в поручика-голодранца.
Дмитрий счел весьма разумным план матери выдать сестру замуж за князя Карелина и, смеясь, поведал ей о вечернем происшествии в соседской оранжерее. Выслушав рассказ сына, Павла Петровна довольно улыбнулась. Ну чем тебе не повод нанести визит князю? Замечательная мысль!
– От поведения Карелина Лиза пришла в негодование, маман, – заверил Павлу Петровну Дмитрий.
– Не волнуйся, Митя, Александр не такой плохой, каким кажется. Я знаю его чуть не с пеленок… и все улажу, но ни с кем не говори о наших планах. Завтра, на бале у Кумазиных, я прямо этим и займусь.