Ненавижу любить тебя
Шрифт:
— Как ты со мной разговариваешь?! — ахнула мама и взглядом искала поддержки у отца. — Чарльз, скажи ей!
— Что, не нравится? — не унималась я. — Но я говорю правду, хватит опекать и отчитывать меня, словно мне пять лет… И так на всю жизнь хватило!
Я постучала ладонью по горлу, изображая невыносимость происходящего. Мама вспыхнула и двинулась ко мне.
— Как ты можешь говорить такое… — она обхватила меня за плечи. — Оливия, приди в себя! Что этот парень сделал с тобой?
— Что… —
— Неужели Алекс был прав, и ты связалась с несносным и невоспитанным юношей? Это он так плохо влияет на тебя!
Имя моего друга в этой ситуации поставило все на свои места. Алекс рассказал моим родителям про Мартина. Как он мог? За моей спиной… Я хватала ртом воздух руками, пытаясь сохранять самообладание.
— Мартин здесь не при чем. И это моя личная жизнь, которая Алекса не касается! В Алексе играет ревность. Это низко с его стороны — обвинять человека, которого он совсем не знает!
— А знаешь ли ты его настолько хорошо, чтобы так доверять ему?!
— Да! — упрямо заявила я.
— Ты влюбленная дурочка! Глупая, наивная, моя доченька… — мама хотела погладить меня по щеке, но я одернула ее руку.
— Перестань, — предупредила я ее.
— Разве ты не видишь, что он сделал с тобой… Ты стала груба, резка. Тебе плевать на учебу, на родителей. Разве этому должен учить человек, который любит тебя?
— Ты ничего не понимаешь! — затрясла я головой. — Хватит настраивать меня против Мартина! Ничего не выйдет, я люблю его!
Мама болезненно застонала и схватилась за голову. Папа посадил маму на кресло, а сам подошел ко мне и грозно заявил:
— Ты не будешь встречаться с этим оборванцем! Я найду на него управу! Посмотри, что ты сделала с матерью со своим глупым упрямством! Ступай к себе! И подумай над своим поведением!
Как провинившегося ребенка, без суда и следствия, наказали и наложили арест на мою свободу, на право выбора, слова… на всю мою жизнь!
— Я ненавижу вас! — надрывно закричала я.
Я побежала в свою комнату и громко хлопнула дверью. Я закрылась и в отчаянии плюхнулась на кровать. Слезы хлынули ручьем, и я зарылась лицом в подушку, заглушая свои всхлипы.
Когда все слезы закончились, а эмоции подутихли, я написала Мартину:
«Забери меня. Увези подальше из этой тюрьмы».
Я рассказала ему все, что произошло между мной и родителями. Написала адрес и с волнением ждала ответа.
«Уже еду».
Внутри все заликовало. Он едет, мой спаситель. Единственный человек, кому я могу довериться, с кем мне хорошо… Единственный, кто не указывает, как мне жить, что делать или нет.
….Рев мотора мотоцикла около дома
В холле я встретила маму.
— Оливия, ты куда?! — взвизгнула она.
— Я уезжаю. С Мартином, — гордо заявила я.
— Ты никуда не поедешь!
— Поеду. И не надо меня останавливать, это бесполезно.
Я развернулась и пошла к выходу.
— Оливия, стой! — с надрывом закричала мама и схватила меня за рукав плаща. — Одумайся, он погубит тебя!
— Хватит, мама, — одернула я руку. — Я ухожу.
Лицо мамы было бледным и очень уставшим. В ее глазах проблеснула угроза, и выставленный указательный палец лишь подтвердил ее помыслы.
— Если ты сейчас уйдешь, я не прощу тебе этого… Выбирай.
Я посмотрела на нее и не смогла подобрать правильных слов. Мой выбор определен. И она тоже знает его. Мне больно, как и моей маме. Но я не могу иначе. Я просто не смогу без него. Я умру.
Я бросила прощальный взгляд на мать и, сильно сжав зубы, молча покинула родительский дом.
ГЛАВА 34
Заливистый смех Лили звенел на весь парк. Эта бесстрашная девчушка села на самые сумасшедшие горки и сейчас визжала от счастья. Лили умоляла меня поехать с ней, но я категорически отказалась — меня бы закрутило и стошнило после первого поворота.
Мой удел — щелкать фотоаппаратом и наслаждаться задавшейся погодой. Я невольно улыбалась, когда видела Мартина, который купил мороженое и сейчас направлялся ко мне.
— Улыбочку! — я щелкнула кнопкой фотоаппарата.
Мартин остановился, позируя на камеру. Вышло очень смешно.
— Поестественнее, пожалуйста, — захихикала я и сделала еще пару снимков.
— Отдохните, папарацци, — усмехнулся Мартин.
Он убрал от моего лица фотоаппарат и чмокнул в нос.
— Выбирай любое, — он протянул три стаканчика разноцветного мороженого.
Я взяла фисташковое мороженое, и мы направились к свободной скамейке. Поглядывая на летающую вверх ногами Лили, мы поглощали мороженое и вспоминали вкус детства.
— Я решилась, Мартин, — взглянула я на него и облизнула сладкие губы.
— На что? — вскинул он брови и оторвался от стаканчика.
— Я хочу набить тату. На лопатке, в том месте, помнишь?
Мартин недовольно качнул головой. Его серьезный взгляд устремился на меня:
— Оливия, не стоит делать этого, лишь бы высказать протест против родителей.
— Да нет же… Я, правда, этого хочу. Сознательно. И даже знаю, что хочу набить.
— Вот как. И что же это?
— Бабочку.