Ненавижу магов
Шрифт:
Я провел одну из самых лучших ночей в своей жизни с девушкой, имени которой не знаю. Как-то это на меня не похоже, но от нее буквально сносит крышу. Рядом с ней не хочется думать ни о ком и ни о чем больше. Длинные волосы щекочут грудь и живот. От её прерывистого дыхания шевелятся волоски на моей груди. Чувствую ее эмоции очень ярко, как никогда раньше ничьи не чувствовал. Я ничего не знаю о ней, даже не знаю её имени, но все равно нестерпимо хочу ее. У меня осталось слишком мало времени, чтобы ждать, пока она отдохнет. А она ведь устала, почти засыпает на мне. Похоже, пора уже заканчивать ее милую игру в мое изнасилование. Руки саднят от шарфа, я не сжег его лишь потому, что он важен для нее. Хотя мое терпение на грани, как и время. Я не
– Сладкая моя.
Она дернулась, кажется, я ее разбудил.
– Может, развяжешь меня? – говорю тихо, прислушиваясь к ее чувствам. – Тебе понравится, обещаю.
В ответ бродяжка резко села на мне, окатив страхом. Чего она вдруг так испугалась? Как-то не верится, что этот страх она испытывает по отношению ко мне. Оглядел комнату, здесь никого нет кроме нас. Почему она меня испугалась? Что за бред?! Все же было нормально только что! Хочу успокоить ее, отвлечь, но как это сделать, если она до сих пор не развязала меня?
– Не бойся меня, – шепчу ей спокойно и нежно, - только не ты, не сейчас…
Ее длинные волосы теперь щекотно касаются живота и ног. Да ещё и села на меня так, что скользнуть в нее невозможно. Хочу переключить ее внимание на себя, чтобы она снова захотела меня, но она не хочет. Чувствую ее страх и отчаянье, её эмоции кардинально поменялись. Мне на миг показалось, что передо мной другой человек, не та, что провела со мной всю ночь.
Всю ночь…
Уже утро, рассвет озаряет ту часть комнаты, где нет штор. Утро, а я живой. Почему? Хочу взглянуть на метку, не могу. Почему я все еще живой? Так не должно быть, Метка Смерти сама не исчезает, ее можно только передать. Кому я мог ее передать, кроме оборванки?
В темноте ее лица не видно, но слышу, как судорожно она дышит.
Да нет, это невозможно. Я не мог… Обручального кольца я на ее палец не одевал, да и жреца в этой комнате тоже не было. Тогда как снялось это чертово проклятие?
Что-то капнуло мне на живот, оборванка плачет. Смотрю на нее растерянно, от ее чувств как-то не по себе. Надо сосредоточиться на фактах, пока она совсем не запутала меня.
Если я все ещё жив, то, по словам некромантки, должен был передать проклятье кому-то. Избавиться от проклятия можно двумя способами: другой человек может принять его добровольно, или мне нужно жениться. Кроме бродяжки со мной никого не было, а значит, я передал проклятие ей. Однако чтобы это сделать, я должен был на ней жениться. Вопрос: как? Каким образом я успел на ней жениться? Что-то мне плохо… Еще несколько капель упали на меня.
Это что получается, я на ней как-то женился? Но как? Переспать с ней я переспал, но в любви не клялся, замуж точно не предлагал! Да как так получилось-то?!
Она все плачет, это сбивает с толку. Ей больно? Она умирает? Ведь проклятье должно было передаться ей, должно было ее убить! Но она жива, что странно и подозрительно. Не совсем адекватна, конечно, но жива и цела. Терпеть не могу, когда ничего не понимаю. Может некромантка меня обманула? Все-таки Метка Смерти необычное проклятие, не всем под силу его наложить. Да и жениться, чтобы его снять, без ментального согласия – невозможно. Чтобы заключить брак, нужно согласие обоих, словесное или ментальное, подкрепленное клятвой. Я не мог согласиться, не заметив этого. Да и она была довольно немногословна, как во время, так и до секса. Да и вообще, зачем некромантке выходить за меня замуж? На наследство, что ли, претендует? Если я умру, не оставив наследников, все достанется Серафиме или ещё кому-то из наших дальних родственников. Так отец завещал, не верил, что я способен самостоятельно выбрать
Ладно, надо разобраться с плачущей женщиной, что меня оседлала. Может, надо было поинтересоваться ее именем, прежде чем спать с ней? Как иногда я бываю глуп, сам себе удивляюсь.
«Глуп тот, кто считает себя самым умным!» – говорила когда-то про меня Мила.
Чёрт! Водоворот воспоминаний, о которых я хотел забыть навсегда, снова ворвался в мою жизнь. Как же я хочу забыть о ней снова. На мгновение зажмурился, стараясь собраться с мыслями.
– Мила? – произношу, слишком поздно понимая, что назвал оборванку именем своей бывшей.
Черт бы ее побрал! Ее чувства бьют не хуже пощечины, она даже плакать перестала. Захотелось ударить себя по лицу, но руки-то все ещё связаны. Отчетливо чувствую ее растерянность и боль. Если задуматься, я все время ощущал ее боль, как будто это она привязана к кровати, а не я.
– Тебе больно? – спрашиваю, замечая, как слегка неестественно согнута ее спина. – Устала?
Никогда не умел утешать, особенно женщин. Терпеть не могу, когда кто-то плачет, все из-за сестры, она в детстве была такой капризной, что кроме ее плача ничего и не запомнилось. Оборванка застыла, кончиками пальцев касаясь моего живота. Не могу разобрать ее чувства, они слишком порывистые. Кстати, а что бродяжка забыла в моем номере, а?
– Милая, развяжи меня, – стараюсь говорить спокойно, но чувствую, что вот-вот у меня сдадут нервы.
Что-то с ней не так, просто чувствую, неспроста она здесь оказалась так «вовремя». Ее паника заразна, словно болезнь, передалась и мне, заставляя тоже паниковать. Ее эмоции слишком яркие, никак не могу привыкнуть к ним, понять их и отделить от своих. Уже голова начинает болеть от этого шквала чужих эмоций.
– Вот чёрт! – выругалась девушка, и я почувствовал что-то очень нехорошее.
Паника, осознание, злость, стыд и жуткая ревность – какой яркий коктейль. Почему-то ревность кажется в этом коктейле лишней. Не могу понять, откуда она вообще там взялась? Ох, если бы я только этого не понимал. Она меня запутала вконец! Прошу ее успокоиться, но она не слышит. Что с ней происходит? Обычно люди для меня как открытая книга, а эта девушка похожа на какую-то шифровку – тайна без ключа.
Защита прогнулась, кто-то снаружи пытается ее пробить.
Некромантка вернулась посмотреть на мой труп или что? Сейчас я трезв, и вполне способен выдержать второй раунд с этой тварью. Но лишь после того, как разберусь с бродяжкой. Надо бы ей допрос устроить, кто такая, откуда и зачем вообще пришла в номер к незнакомому мужчине и с ним переспала? Жаль сама оборванка, похоже, и не думает участвовать в допросе. Она вскочила на ноги, запуталась в одеяле и свалилась на пол. Какая же она неуклюжая, хотя если вспомнить первый раз, грации в ее движениях не было никакой. Чёрт с ней, с грацией, она же сейчас пытается сбежать отсюда! Причем бросив меня привязанным к кровати!
– Развяжи меня! – кричу, пытаясь хотя бы сесть.
Бежит, как трусливая мышь. Мне послышалось: «Ага, сейчас!». Ещё и издевается?!
В голове беспорядочно роятся вопросы: что вообще бродяжка забыла в моей комнате? Как узнала, что я здесь и почему со мной переспала? В первую нашу встречу не сказал бы, что я ей понравился. Да и она мне не особо понравилась, хотя показалась забавной, да и глаза красивые. Все вопросы сгинули в тот миг, как на ее голую спину упал свет из окна. Змейки синего огня плясали на свету, превращаясь в черную краску татуировки на её спине. Маленькие завитушки сложились в красноречивую надпись, которую я, увы, не смог прочитать целиком из-за ее волос. Но и прочитанного мне вполне хватило: «Графиня Синего Огня».