Ненавижу тебя, оборотень!

Лепская Татьяна

Объятия стали теснее. Алекс поцеловал меня в лоб, следом в щеку. Дорожки поцелуев медленно продвигались к губам.

На мгновение я ощутила раздражение. Захотелось оттолкнуть оборотня. И предвкушение поцелуя несло только отвращение.

Я настойчиво высвободилась из объятий и отдалилась на безопасное расстояние. И лишь когда сделала это, почувствовала себя спокойнее.

«Что-то со мной сегодня не так».

Алекс отреагировал на это спокойно, но карие глаза снова заволокло

темной дымкой.

— Слушай, — сказала я. — Вчера…

Договорить я не успела, так как в дверь громко постучали.

Алекс метнул на нее беспокойный взгляд. По правилам нас не должны видеть вместе.

— Николлета, — послышался из коридора незнакомый мужской голос. — Вас ожидает в своем кабинете Ардан. Это срочно.

Тревога снова забилась болью в груди. Похожее я испытывала вчера вечером перед оборотом.

— Иду! — ответила я.

В коридоре послышались шаги, которые вскоре затихли.

Жених повернулся ко мне.

— Давай поговорим после того, как ты сходишь к моему отцу. Возможно, уже известна дата состязания.

Он сделал ко мне шаг и легонько чмокнул в щеку. Даже от такого простого действия я ощутила неприятную дрожь. И это состояние все больше и больше беспокоило меня.

Алекс вышел, а через минуту и я.

Оказавшись в кабинете вожака стаи, я снова ощутила укол беспокойства.

Ардан сидел за своим столом и задумчиво смотрел в окно. В комнате больше никого не было и почему-то это ещё сильнее растревожило.

Когда я вошла, вожак медленно перевел взгляд на меня, потом снова уставился в окно. Оборотень был очень взволнованным. На его виске вздулась вена, а кадык время от времени судорожно вздрагивал.

— Летта, присядь, — он указал на кресло напротив него.

— Что-то случилось? — мой голос дрогнул.

Вожак долго не решался заговорить. Он переводил взгляд со стола в окно, на меня и обратно. Его молчание нервировало. И чем дольше оно длилось, тем сильнее росло опасение.

— Летта, — решительно начал Ардан.

Я почувствовала, как в горле пересохло от ожидания чего-то плохого.

И не прогадала.

— Вчера вечером произошла беда.

Глава 5

Я сидела в беседке самого дальнего угла сада и невидящим взглядом смотрела на раскидистые кусты сирени.

Новость о смерти отца просто раздавила меня. Заставила почувствовать собственную смерть не умирая. Согнуться пополам, рыдать без остановки. Сворачиваться калачиком на лавке, пытаясь спрятаться от охватившего душу горя.

Отец был единственным, кому я доверяла, как себе. Единственным, кто беспокоился и заботился.

И теперь его нет.

Когда вожак поведал мне о смерти отца, о

нападении из неизвестного клана и трупа, найденного в овраге недалеко от дороги, я держалась как могла. Не хотелось, чтобы кто-то видел мои слезы. Поэтому выслушала все до конца, почти не слыша слов из-за оглушающего звона в ушах.

Когда рассказ Ардана иссяк, я просто встала и вышла. Мне стоило больших сил дойти до этого места. Подальше от лишних глаз и ушей.

Только после этого я позволила горю накрыть меня с головой. Я кричала, рыдала в голос и все спрашивала в пустоту сада: «Почему?»

Минуты шли, переходили в часы. И ближе к вечеру, когда слезы окончательно иссякли, а горло охрипло, я равнодушно уставилась на сирень. Поглаживала большим пальцем собственную кисть, словно пыталась успокоить.

Я не думала об отце. Мне было больно вспоминать о нём. Но от памяти не скрыться. И поэтому оглушающее чувство одиночества заставило забыть, что я взрослая. Оно снова превратило меня в маленькую беззащитную девочку, которая раньше очень боялась темноты.

И теперь даже некому меня успокоить.

Со стороны дорожки послышались шаги. Судя по всему, кто-то просто гулял, а не целенаправленно шел ко мне.

Равнодушие так и не покидало сознание. Даже если бы сейчас началась война, я не сдвинулась с места, настолько вымотанной эмоционально я себя чувствовала.

— Принцесса, — услышала я издевательский голос Дмитрия. — Что, общество моего брата тебе уже не так приятно?

Я повернулась к брату-близнецу.

Тот стоял у входа в беседку, сложив руки на груди. На его губах застыла грубая ухмылка, а глаза горели странным огнем.

Встретившись с ним взглядом, я заметила, как его лицо стремительно изменилось.

— Что случилось? — с натуральным беспокойством спросил он. — Тебя Алекс обидел?

Я снова перевела глаза на кусты сирени, там совершенно не было листьев.

— Не выгораживай его, — грозно произнёс мужчина. Он стремительно вошел в беседку и встал напротив. — Если обидел, скажи, я с него шкуру сдеру.

С чего бы вдруг такая забота?

Я подняла на него глаза.

— Отца убили, — коротко пояснила я.

Горло опять сковало раскаленными щипцами. Эти два слова снова окунули меня в состояние, когда горе разрывает на части. Оно выворотило душу наизнанку и оголило нервы.

Подступили слезы. Я громко шмыгнула носом и отвернулась.

Дмитрий молчал. Краем глаза заметила, что он опустил руки. Потянулся ко мне, отпрянул, но, поколебавшись, все же коснулся плеча.

— Мне жаль, Летта.

Я скинула его руку и отсела подальше.

— Мне твоя жалость не нужна.

Дмитрий хмыкнул.