Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
– Опять хочется пойти в комнату, Розали? – ядовито прыснет он, на что я ежусь и мотаю головой. Это же был обычный вопрос.
– Прости. Это просто любопытство…
– Однажды тебе станет очень плохо из-за своего любопытства, Роуз, – откладывает он телефон в сторону, отпивая немного кофе из чашки, полностью награждая меня своим вниманием, от чего стает не по себе.
– Знаю, – виновато смотрю на него, не зная, почему он так реагирует на любой диалог со мной. Мы ни разу не говорили открыто, чисто и без яда, криков или злости. Он молчалив, но тем не менее, я тоже не рассказываю о себе и не подаю информацию
Он же и так все обо мне знает! Я ощущаю, что знает больше, чем кто-либо. Он видел мою папку с данными, где описана подробная информация о моей жизни. И он внимателен к любой мелочи.
Я хочу знать о нем так же много, как и он обо мне. Хочу узнать, как он закончил школу, какие у него вкусы и какие цели в жизни. Хочу увидеть его родителей на фотографиях и данных. Хочу знать об этом скрытном человеке как можно больше…
– Через час у тебя прием у доктора. Следует собраться, госпиталь не так близко, – говорит он, а я недоуменно прищуриваюсь. Я хотела сегодня посетить доктора, но сейчас мне меньше всего хотелось куда-то идти, тем более с ним!
– Ты поедешь со мной? – спрашиваю я. Это было не обязательно, тут я могу справиться и сама. Не ребенок, и тем более не сбегу. Зачем водить меня на своем поводке?
– Да.
– Мне девятнадцать лет. Думаю, я могла бы пойти сама, Нильс. И между прочим, тут недалеко есть центральный госпиталь…
– А ты не думай, Прайс, – нагло перебивает меня парень, ухмыльнувшись. – Сделай то, что я сказал, – неприятно-приказным тоном, он отправляет меня одеваться, а я, вновь слушаюсь его с опущенной головой, стискивая под столом кулаки.
Одеваюсь быстро. Мысль, что, на самом деле, Нильс поедет со мной ставила меня в недоумение. Он волнуется и выставляет меня за дверь комнаты после пробуждение. Двуличный? Да, черт возьми! И меня это с каждым разом выбивает из колеи, я не могу бороться с чувством вины, что захлестывает меня настоящим цунами! Я знаю, что виновата, и мне нет прощения, но я не могу смириться с его обвинениями, когда он вспоминает прошлое. Я не такая.
Надеваю джинсы и теплую кофту, боясь простудиться еще больше. Хотя, может моя простуда будет только к лучшему? Что, если он будет нежен и сам сблизится со мной, как ночью? Нет. Тогда я привыкну к Нильсу-настоящему, и не смогу противостоять его маске безразличия. Сломаюсь, как того он желает. Безвольность ему на руку, но не мне…
– Готова? – спрашивает он, а я сдержано киваю, смотря на рукава своего теплого синего свитера. – Держи, позвони бабушке, – отдает он мне мой телефон, на что я зачаровано и обрадовано поднимаю глаза, словно Нильс осведомил меня, что летим в сам Манчестер.
Быстро подхожу к нему и беру свой телефон, на автомате набирая выученный номер любимой бабушки. Не проходит и минуты, как я слышу родной и ласковый голос бабушки Мерфин.
– Прайс, какого черта ты не брала трубку несколько дней подряд? – грозным тоном говорит бабуля, и с меня спадает улыбка, и я растеряно смотрю на Веркоохена, который облокачивается об косяк двери своим плечом, сложив руки на груди.
– Прости, бабуль. Мне так жаль, что заставила тебя нервничать… – закусываю губу, соприкасаясь второй рукой с лбом, зная, что попала в нелепое положение. Что теперь мне говорить?
– А еще говорила, что девятнадцатилетняя и на парней не поведешься! – она
– Бабушка! У меня много практических, и я догоняю программу, ничего страшного нет в том, что я ушла с головой в учебу. Да и какие могут быть парни? Ты же знаешь, что…– смотрю как Нильс прислушивается и даже заинтересован в моем разговоре, едва удерживая свою паршивую насмешку. – Знаешь, что я лучше прочитаю пару книг, чем буду вестись на их вульгарщину и поддаваться переизбытку юношеских гормонов,– отворачиваюсь от Веркоохена, понимая, что он хитро и подозрительно ухмыляется, будто собирался оспорить мои слова в разговоре с бабушкой.
– Знаю, милая. Просто не забывай звонить мне, Розали, я уже не в том возрасте, чтобы волноваться. Ты знаешь, как дорога мне, – нежно прощебетала бабуля Мерфин, и кажется, заставила меня растаять. Увы, этих ласковых и нежных слов я не слышала вечность. Нильс не джентльмен, и Нильс никогда не сочтет нужным сказать пару комплиментов. Быстрее назовет меня нищенкой, чем упомянет о милом синем свитере, оставив положительные отзывы.
– Конечно, бабушка. Хорошо, но сейчас мне нужно идти. Я тебе позвоню позже, – с неудобством прощаюсь с бабулей, слушая пару фраз о том, что я самая лучшая, не смотря ни на что. Где-то внутри вновь просыпается угнетающее чувство, и я понимаю, что до сих пор не смерилась с переездом и хочу вернуться в Манчестер. Желательно как можно невредимей.
– Пару книг – ты серьезно, Прайс? – сразу же расхохотался Веркоохен, даже опрокинув голову назад. Ощущаю на щеках румянец, и пропускаю слова мимо ушей, протягивая свой телефон назад. – Не нужен мне твой мобильный, у тебя ни социальных сетей, ни сообщений, ни интригующих телефонов юношей, – вновь позволил он отдаться чувству смеха, заставляя меня почувствовать настоящий дискомфорт. – Оказывается ты в действительности такая пай-девочка.
– Вовсе я не пай-девочка, – скривилась я. – Мне не интересны парни, что думают пахом, а не мозгами, – сержусь я, когда Нильс делает из меня посмешище. Веркоохен затихает, склонив голову, задумавшись.
–Это ты сейчас упомянула мой пах, Прайс, или мне показалось? – поинтересовался парень, а я выпучила глаза, почувствовав жаркий прилив румянца в щеках. – Ты – пай-девочка, Рози, – подошел он ко мне, почти кидая вызов, и только теперь его слова звучали оскорбительно. Он как обычно хочет меня унизить и у него, честно сказать, это прекрасно получается! Не смотря на слова, которые невинные и даже значащие светлое и нечто хорошее.
– Нильс! Прекрати! – вскрикнула я, топнув ногой на него. Веркоохен увлеченно смотрит прямо мне в глаза, скорее пытаясь найти огорчение. Но я не могу обижаюсь, это его постоянство.
– Ладно, паинька, пойдем. Еще, не приведи Господь, опоздаем из-за твоего крайне безвыходного топота, – говорит он мне напоследок, медленно покидая мою комнату. Я закатываю глаза, пока он повернут спиной, и успеваю подумать о том, насколько он, все же, тяжелый человек. – Я знаю, что ты закатила глаза, Рози. Поторопись, если не хочешь идти без пальто.
– Как прикажешь, – ядовито и язвительно ответила я, не сдержав своего языка. Нильс поворачивается, удивленно спуская смешок, но ожидает, пока я оденусь. Молча, не без язвительной усмешки.