Ненавижу. Скучаю. Люблю
Шрифт:
— Во-первых, мне уже двадцать! — произнесла сквозь зубы, выдыхая через нос поры злости. Мне стоило больших усилий говорить ровным голосом, а не кричать истеричными воплями.
— Сколько бы тебе не было! Ты живешь в нашей квартире! На наши деньги! И ты должна…
— Так значит, проблема только в том, что я живу в вашей квартире? И объедаю вас?
— Юленька, не говори глупостей, — вздохнул папа. Но меня уже было не остановить. Говорят, терпение — вещь хрупкая. И если вазу случайно переполнить, даже на одну несчастную каплю, может произойти цунами.
— Я родила вас не для того, чтобы вы шаболдались по подъездам и позволяли лапать себя. А завтра что? Принесешь в подоле? — вылупилась мама.
— Если и принесу, то к тебе не приду! — холодно отрезала я. Развернулась и побежала к себе в комнату. Сперва просто хлопнула дверью, ощущая, как вены натягиваюсь до предела, и как кипяток разливается по всему телу. А потом поняла — не могу оставаться здесь. Просто не могу.
Да, родителей не выбирают и нужно их ценить, любить и радовать. Но ведь и родители должны быть хоть немного лояльней к своим детям. Сколько усилий я приложила, чтобы мама мной гордилась? Сколько сидела над книгами, сколько отказывала себе в личных желаниях? Да у меня даже друзей нет, потому что тратить время на "не тех" плохо сказывается на будущих успехах. И что в итоге? Ребенка в подоле принесу? Позволяю себя лапать? Вот какого она обо мне мнения выходит…
Злость накрывала обильными волнами, и я едва сдерживалась, чтобы в конец не разреветься от бессилия. Потом глянула на шкаф, подошла к нему, вытащила оттуда теплую кофту, лосины и запасное белье. Кинула все это в рюкзак, и вылетела пулей в коридор.
На кухне в это время папа в стакан капал настойку валерьяны, видимо пытался успокоить мать. Ирка, заметив меня, прикрыла осторожно дверь и уставила руки в бока, разглядывая как я обуваюсь.
— И куда ты намылилась? — спросила тревожным голосом сестра.
— Куда угодно, от нее подальше.
— Хочешь, давай вместе свалим, а? — предложила Ира. Я посмотрела на нее, губы задрожали, а в глазах образовалась влажность.
— Ир… — прошептала, делая глубокий вздох.
— Момент, — с озорной улыбкой сказала сестра. Буквально за пять минут она сбегала к себе, а вышла уже с пакетом, телефоном в руках и косметичкой. С таким боевым запасом мы громко хлопнули дверью, и помчались навстречу взрослой жизни. Только позже я поняла, что быть самостоятельной не просто…
Глава 31
Как оказалось, у моей сестры с недавних пор появился взрослый ухажер — Вадим. У него была своя квартира, вернее съемная однушка на промзоне. Далековато от центра, зато новостройка, хороший ремонт и цена за аренду не космическая.
Вадим, конечно, был удивлен нашему появлению, что уж там, я и сама была удивлена не меньше. И вообще неудобно как-то… Кто я этому мужчине, почему он должен помогать? Ладно, Ирка! Они в отношениях, не знаю уж в каких, но явно теплых. А я…
Сестра, правда, не принимала отговорок. Она не планировала меня бросать: вытащила надувной матрас из шкафа Вадима, нашла лишнюю
И пока Ирка возилась на кухне, а Вадим разбирался в магазине с продуктами, я с горестью во взгляде прибывала в пустой комнате, разглядывая в большое светлое окно незнакомую улочку. Вытащила телефон, и Антон видимо почувствовал, что вот сейчас он мне очень нужен. За всю неделю, сегодня был первый день, когда желание увидеть любимого парня и уткнуться носом в его плечо, зашкаливало до предела.
Дрожащими пальцами я провела по экрану сенсора, принимая входящий вызов.
— Привет, — прошептала тихо, стараясь не выдать печаль в голосе.
— Что-то случилось? — с ходу спросил Леваков. Видимо, не получилось у меня скрыть свое настроение.
— Я вроде как с мамой поругалась…
— Судя по голосу не просто поругалась. Слушай, давай я приеду. Мои надзиратели как раз свалили на дачу.
— Не получится, — вздохнув, ответила, подтягивая к себе ноги. Я сидела на кресле: маленьком и довольно мягком.
— Почему? Эй, Снегирева, что случилось! — прикрикнул Антон. Тут я не сдержалась и все выложила начистую. Пока говорила, успела всплакнуть, прокрутить кадры из прошлого, и задаться очередным вопросом: почему мама так поступает. Разве она не должна гордиться своими детьми?.. Я уж точно сделала не мало, для подобных почестей.
— Офигеть, — произнес Леваков. Секунд пять мы оба молчали, но даже молчание в трубке доставляло мне какое-то непередаваемое удовольствие. Иногда этого достаточно. Иногда и слова не нужны. — Юль, какой у тебя адрес? Ну, где ты сейчас, имею в виду.
— Антон…
— Слушай, зачем тебе оставаться в однушке с парнем сестры, если у меня дома вообще никого нет. Тут комнат столько, что хватит сборную России по футболу поселить.
— Антон, — поджав губы, прошептала я. Не передать словами, насколько мне было приятно его участие в данный момент. Осознание, что я не одна, что у меня есть чье-то плечо, придавало уверенности.
— Снегирева, не беси. Давай адрес, я приеду и заберу тебя. Или стой… ты боишься меня? — и тут я окончательно растаяла, даже рассмеялась.
— Когда возвращаются твои родители?
— В понедельник после обеда. Так куда приезжать?
— Это точно ничего? — вздохнула я, всем сердцем и душей, переживая, на какой шаг решаюсь. Будущее тем страшней, что дорога впереди всегда затянута туманом. И вроде примерно представляешь, что ждет тебя за поворотом, а вроде и там в любой момент может оказаться обрыв.
— Снегирева, ну что за дела? Ты мне не доверяешь? — голос Антона прозвучал с нотками обиды. Я понимала, он хочет как лучше, он переживает за меня. Однако принять его помощь на более, чем два дня — не смогу. Потом придется выкручиваться самой, не просто же так, я сбежала из дома, вообразив, что уже взрослая.