Ненавижу
Шрифт:
— В качестве героини!
— Хм… А это, пожалуй, будет очень интересно.
Газета "Московский молодец"
Открой свою тайну!
… Нам не удалось поговорить с ведущим шоу — Эдуардом Коробковым. Когда наш корреспондент застал его в кафе, Эдуард дал понять, что он сейчас очень-очень занят. Возможно, он обдумывал последние детали этого грандиозного шоу. Впрочем, о чем это мы? Может быть, завтра станет известно, что "Маятник и часы" всего лишь очередная телевизионная
— Это шоу не похоже на других, — заявил один из участников в конфиденциальной беседе. Мне пообещали, что я смогу решить свои проблемы и при этом никто и никогда не сможет обвинить меня в противоправных действиях.
— Вы верите организаторам?
— Я верю Коробкову. Он не обманет. И если канал сделает что-то не так, Эдуард поможет мне. Он обещал. Ему я верю.
Сплошные загадки, господа. Единственно, что нам удалось узнать, что новое реалити-шоу отнюдь не ограничивается часовой передачей в прайм-тайм. Это лишь первая часть задуманного проекта, во время которого путем зрительского голосования будет определен победитель. Причем, не факт, что мы об этом узнаем в прямом эфире. Самое интересное начнется потом: ведь задуманное желание должно исполниться. Камеры будут следить за победителем, чтобы своевременно зафиксировать воплощение приза (оно желание) в жизнь. А вот как это будет, мы увидим в самом скором времени.
Кажется, нас завтра ждет некий симбиоз "Большого брата" и "Бегущего человека" — совмещение реальности и выдумки. Осталось совсем недолго… Смотрите во все телевизорах страны. Шоу — "Маятник и часы". И помните, когда часы веры останавливаются, маятник справедливости замирает… И только от нас зависит, начнет ли он свое движение вновь.
Все завтра… Завтра, господа. А завтра, как сказал классик, еще не значит вчера.
P.S. Интересно, когда он это сказал, классик был очень пьян?
ЭДИК
Они столкнулись на излете коридора. Стук тонких каблучков чуть-чуть опередил объятие. Эдик вздрогнул, вспомнив наощупь знакомые изгибы. Жанна неторопливо и даже с некоторым удовольствием отстранилась:
— Ты как-то изменился… Повзрослел, что ли… Волнуешься?
Он не сразу понял… Ах, да: эфир. Завтра.
— Профессионалы не волнуются, — и тут же осекся. Осознав, насколько пошлой прозвучала заготовленная фраза. Жанна улыбнулась, сделав вид, что не заметила пошлости. А, может, и действительно ее не заметила, кто разберет этих женщин, тем более, бывших жен?!
— Давай по кофейку? — не дожидаясь согласия, каблучки цокнули по направлению к кафетерию. — Я угощаю!
В кафе Жанна кивнула на свободный столик в самом дальнем углу. Устраивайся, малыш, сейчас все принесу. Расслабься после тяжелого дня накануне не менее тяжелого завтра.
Эдик покорно уселся и оглянулся: на него смотрели с любопытством, но подходить боялись. Приятно вновь оказаться в строю и почувствовать себя своим. Ох, даже голова закружилась
— Я взяла тебе коньяк, а себе шампанского! — Жанна грациозно поставила перед ним поднос. — И еще пирожных.
— А кофе?
— Какой кофе утром? — отреагировала совершенно нелогично, но по-женски. Уселась рядом, прижимаясь бедром. — За тебя, дорогой, очень рада, что ты, наконец, добился того, чего заслуживаешь!
— И чего я заслуживаю?
— Успеха! — Жанна чокнулась с ним бокалом и пригубила игристое. Поморщилась. — Бодяга какая!
— А коньяк хороший! — брякнул Эдик и осекся.
— М-да? Тебе видней! Я вот, о чем хотела тебя спросить… — рука Жанны скользнула к его паху, игриво ущипнула. — Почему в студию никого не пускают?
— Кого — никого?
— Меня. К примеру, не пустили. Я хотела посмотреть декорации, но там такая охрана, президент позавидует. Эдик, лапа моя, пусти по старой памяти посмотреть, а?
— Зачем?
— Так ведь интересно! Вся страна об этом говорит! — удивилась Жанна. — Я даже завидую: твое шоу еще не началось, а рекламные сборы в три раза превысили мои. Честно говоря, не ожидала такого от тебя! — рука продвинулась на сантиметр, пальчики вновь ущипнули, напомнив о далеких забавах…
— Жанна, здесь же люди!
— А когда меня это останавливало?!
И то верно. Присутствие посторонних ее всегда только подзуживало. В кафе заглянул Колобок, увидев их вместе, нерешительно кивнул, и тут же исчез. Эдик приободрился. Эка!
— Слушай, открой тайну, а что там будет? Меня все спрашивают, а я не могу ничего путного сказать.
— А почему тебя все спрашивают?
— Я все-таки твоя жена.
— Бывшая, — с наслаждением отметил Эдик.
— Хочешь, я на один вечер стану настоящей?
Хотел ли он? Еще несколько месяцев назад, да что там месяцев, дней — да, хотел, мечтал, дергался от эротической судороги, а сегодня — как отрезало. Эка! Щелкни пальцами: и любая ляжет с ним в койку, да еще благодарить будет. Завтра эфир! Лучше шоу страны. И никто, кроме него, не знает, что именно там будет, и кто победит.
Бедный, бедный Колобок! Сколько неприятных сюрпризов его ждет завтра. Он думает, что все предусмотрел, что парочка эфиров. И он поменяет одного ведущего на другую ведущую, по совместительству — свою гражданскую жену. Он посмотрел на Жанну. Глаза блестели, щечки разрумянились, и без того короткая юбка задралась — "когда меня это останавливало"! Пальчики сыграли соло на затвердевшем инструменте. Говоришь, отрезало? Да нет! Все на месте. Все готово к бою. Собственно. Почему бы и нет?!
— Так ты хочешь? — нетерпеливо спросила она.
— Хочу!
— Тогда пойдем. Я знаю, одно миленькое местечко.
— Я тоже знаю это местечко, — ухмыльнулся Эдик. — Зачем нам куда-то идти? Давай здесь!
— Здесь? — накрашенный рот недоуменно сложился в буквы «о». Это завело его еще больше. Ему всегда нравились следы от губной помады на своем втором «я». Губное «О», большое, пульсирующее и очень объемное. От предвкушения заерзал.
— Здесь, детка! Именно здесь! Ныряй под стол. Давненько я тебя в такой позе не осязал.
Он чуть не кончил, когда она устроилось между его ног, дернув молнию. И почему он так любил эту стервозную ляльку? Неужели за ее накрашенный рот. Ох… Все может быть…