Неназванная

Дессан Даниэль

Лисси доподлинно знала, что вино хозяин не покупал, а выиграл в кости у какого-то гнома в Румхире, где бродячий цирк гастролировал месяц назад.

Специально заезжать в подгорное королевство с гастролью не было смысла: гномы – народец прижимистый, и Тагриз это хорошо знал. Но дорога в богатый Велленхэм, чьи жители весьма щедро благодарили артистов цирка всякий раз, как те заявлялись, с запада была только одна, и лежала аккурат через Румхир.

– Мастер Тагриз сказал, что Вы желали побеседовать со мной, – с поклоном

продолжила Лисси. – Спрашивайте, господин!

– Беседу проведёт моя помощница, – неожиданно для Кайи ухмыльнулся Алдар. – Я оставлю вас на несколько минут.

Он сноровисто встал и вышел, оставив до крайности изумлённую чародейку один на один с Лисси.

– Спрашивайте, госпожа, – поклонилась артистка теперь уже той.

– Я… эээ… – сбивчиво проговорила Кайя. – Твой хозяин тебя обижает?

– Нет, что Вы! Мастер Тагриз – очень заботливый, – запротестовала Лисси. – Он кормит нас, одевает и следит, чтобы мы не слишком уставали.

– Врёшь! – не удержалась чародейка. – Слышала я, какой он заботливый! Чуть что – за плеть хватается!

– В Гатвине – ни разу, – возразила Лисси. – Хозяин уважает законы.

Даже Кайе, не имевшей никакого опыта городского управления или хотя бы ведения бесед в качестве персоны, облечённой властью, было понятно: артистка говорит заученные фразы. Заученные, возможно, как раз с помощью той самой плётки.

– Я также слышала, как он выгонял тебя на выступление, не дав отдохнуть после предыдущего номера.

– Так положено, – снова мотнула головой Лисси. – Ведь негоже лавочнику отдыхать, коль в лавке полно покупателей? У нас то же самое, пока вокруг толпится народ – надо выступать.

Кайя поняла, что ничего здесь не добьётся.

– Что ж… Если хозяин тебя обидит – приходи жаловаться, – со вздохом заключила она. – Сейчас – можешь возвращаться.

– И сделай милость, – дополнил Алдар, входя в комнату, – передай это мастеру Тагризу.

Он протянул Лисси золотую монету.

– С прошлого праздника Урожая бродячие цирки освобождены от уплаты налога на выступления в Гатвине, – пояснил он. – На воротах дежурил молодой стражник, он взял налог по ошибке. Вот, возвращаем, – он широко улыбнулся.

Как и всегда, из-за шрама через всё лицо, улыбка вышла жутковатой. Но Лисси не обратила на это особого внимания. Она обрадовано схватила монету, поблагодарила и быстро убежала.

– Твой долг мне растёт, – усмехнулся Алдар, когда дверь за артисткой захлопнулась. – Плюс золотой к серебрушке за исцеление у Шатти. Итого, одиннадцать монет серебром.

– Так это не… – начала Кайя, но советник раздражённо её перебил:

– Конечно “не”! Подумай сама. Из-за этой девушки Тагриз расстался с бутылью отменного вина. На ком он выместит злость, едва повозки цирка выкатятся за городскую стену?! А так, быть может, нежданная прибыль перевесит дурное настроение.

Чародейка кивнула,

признавая мудрость Алдара. Ни она, ни он не могли знать, что через несколько дней, когда бродячий цирк двинется из Гатвина по дороге на Ксандру, Лисси всё же своё получит, и не сможет ехать в повозке сидя ещё несколько дней. Но, пожалуй, действительно немного меньше, чем обычно.

– И я не мог взять деньги из казны! – продолжал кипятиться советник. – Как бы я объяснил трату казначею? “На умиротворение одного ублюдка из десятков, ежедневно въезжающих в город”?! Так что, монеты были мои, а точнее – твои, раз уж ты это всё затеяла.

– Не одиннадцать, – тихо проговорила Кайя. – Тринадцать.

– Чего?! – не понял поначалу Алдар.

– Тринадцать монет. Две я взяла без спроса из твоего сундучка в комнате, – покаянно вздохнула девушка. – Купила книгу…

Советник помолчал мгновение.

– Значит, тринадцать. Ступай домой. И, помимо ужина, приготовь к вечеру три хороших, гибких вишнёвых прута. Догадываешься, зачем?!

Кайя молча кивнула.

Странное дело, но настроение у неё даже улучшилось.

“Накажет, и всё это останется в прошлом”, – подумала она почти радостно.

Осознание, что она обворовала человека, который о ней заботился, доверял, а теперь ещё и поддержал во всей этой истории с бродячим цирком, не давало ей покоя. Но теперь-то всё наладится!

Кайя провела на рынке добрых два часа, выбирая мясо и овощи, а в хлебной лавке перещупала все имеющиеся ковриги, выбирая самую мягкую, за что заработала сумрачный взгляд пекаря.

Впрочем, дальше взгляда тот продвинуться не рискнул. Слухи в Гатвине распространялись быстро, и кто-то уже успел раззвонить, что у советника Алдара появилась, вроде бы, помощница. Обругаешь такую – и заработаешь немилость властей. Кому оно надо?

После лавки пекаря Кайя отправилась в “Два гуся”, один из самых лучших городских трактиров. Здесь царила предобеденная тишина: основной наплыв гостей будет вечером, и тогда же повара заб'eгают по кухне, как заведённые, пытаясь успеть приготовить десять блюд одновременно и угодить всем и каждому. Сейчас же мастера кухонных дел отдыхали, лениво поигрывая за одним из столов в кости, по медяку с носа.

– Здравствуйте! Мне нужен господин главный повар Элайра, – церемонно обратилась девушка к играющим.

– Я – Элайра, – охотно отозвался один из сидевших за столом. – А кто его спрашивает?

– Помощница городского советника Алдара, – прибегнула Кайя к испытанному уже способу ведения бесед. – И у господина советника есть к Вам вопросы… наедине, – она предупредительно обвела взглядом остальных.

Повар удивлённо поднял брови, но ответил:

– Пройдёмте в кухню, госпожа…

– Кайя, – представилась девушка.

– Доиграйте без меня, – бросил он приятелям. – Всё равно не везёт.