Неночь

Кристофф Джей

Когда мужчина шагнул вперед, остальные расступились, словно по команде. Начали разгружать караван, отцеплять изнуренных верблюдов. Четверо из них положили Наив на носилки и понесли к утесу. Мия не видела веревки. Не видела…

– Как тебя зовут?

– Мия, господин. Мия Корвере.

– И кто твой шахид?

– Меркурио из Годсгрейва.

– А, Меркурио наконец набрался храбрости, чтобы послать очередную овечку в Церковь Заклания? – Он протянул руку. – Любопытно.

Мия приняла протянутую руку, и незнакомец помог ей подняться с песка. Во рту у нее пересохло, сердце колотилось. В жилах пульсировало эхо желания и жажды крови.

– А

ты – Трик, – с улыбкой повернулся к юноше мужчина. – Который обязан кровью, но не именем клану Тридраков. Ученик Адииры.

Трик медленно кивнул, смахнув дреды с лица.

– Так точно.

– Меня зовут Маузер* [49] , слуга Матери Священного Убийства и шахид карманов в Красной Церкви, – он отвесил небольшой поклон. – Полагаю, вы нам кое-что принесли.

Вопрос повис словно дамоклов меч над головой Мии. Тысяча перемен. Бессонные неночи, окровавленные пальцы и яд, капающий с рук. Сломанные кости, обжигающие слезы и ложь на лжи. Все, что она делала, все, что она потеряла, – все сводится к этому моменту.

49

Mouser – в переводе с английского «мышелов»; тот, кто любит высматривать, вынюхивать (прим. пер.).

Мия потянулась к ремню за мешочком с зубами.

Живот сковало ледяным холодом.

– Нет… – ахнула она.

Ощупала пояс, тунику. Глаза расширились от паники, когда она поняла…

– Мое подношение! Оно исчезло!

– Какой кошмар, – прокомментировал Маузер.

– Но оно только что было здесь!

Мия рыскала взглядом по песку вокруг себя, испугавшись, что потеряла мешочек во время схватки с Триком. Начала копаться в пыли со слезами на глазах. Мистер Добряк набух и закатился в гущу ее тени, но даже он не мог полностью поглотить ее страх, – мысль о том, что все ее старания были впустую… Ползая в грязи, со спутанными волосами, она закусила губу и…

Звяк, звяк.

Мия подняла голову. Увидела в ловких пальцах знакомый мешочек из овечьей шкуры.

Маузер улыбнулся.

– Тебе нужно быть более осторожной, маленькая овечка. Шахид карманов, как я и сказал.

Мия встала и с рычанием выхватила мешочек. Открыла его, пересчитала зубы, сжала их в побелевшем кулаке. Окинула мужчину изучающим взглядом, гнев ненадолго поглотил ее страх. Пришлось бороться с желанием добавить его зубы в коллекцию.

– Это было бессердечно, – сказала она.

Улыбка Маузера стала шире, в уголках мудрых глаз появилась грусть.

– Добро пожаловать в Красную Церковь, – ответил он.

Глава 8

Спасение

– Две железных и двенадцать медяков, – прокаркал мальчишка. – Сегодня запируем, как короли! Или королевы. В зависимости от обстоятельств.

– Что? – фыркнула чумазая девочка рядом с ним. – Имеешь в виду, будем распяты на улице Тирана? Если тебе все равно, я бы лучше попировала, как консул.

– Девчонки не могут быть консулами, сестренка.

– Но пузо-то я могу набивать ничуть не хуже.

В переулке неподалеку

от рыночной толпы сидели три оборванца с корзинкой черствых булочек. Первым оборванцем был шустрый паренек, врезавшийся в Мию на рынке. Второй оборванец – девочка с грязными светло-русыми волосами и босыми ногами. Третий – мальчик постарше, худой как спичка и злобный на вид. Их одежда выглядела изношенной, но у старшего мальчика имелся при себе хорошенький пояс с ножами. Перед ними лежала утренняя добыча: горсть монет и серебряная ворона с янтарными глазами.

– Это мое! – крикнула Мия им в спины.

Троица быстро вскочила на ноги и повернулась к своей обвинительнице. Мия стояла в начале проулка, держа руки со сжатыми кулаками по бокам. Старший мальчик вытащил нож из-за пояса.

– Верните немедленно! – продолжила Мия.

– Или что? – поинтересовался мальчик, поднимая клинок.

– Или я позову люминатов. Они отрежут вам руки и выкинут вас в Хор, если повезет. А если нет, то вас ждет Философский Камень.

Троица разразилась издевательским хохотом.

Чернота под ногами Мии покрылась рябью. Страх внутри испарился. Сложив руки, она выпятила грудь, прищурилась и заговорила голосом, который сама не узнала:

– Верните. Ее. Быстро.

– Пошла на хрен, мелкая шлюха! – огрызнулся старший мальчик.

Мия насупленно сморщила лоб.

– …Шлюха?

– Режь ее, Финка! – крикнул мальчик помладше. – Проделай в ней новую дырку!

С покрасневшими щеками Мия взглянула на первого мальчика.

– Тебя зовут Финка? А, потому что ты носишь ножи, верно? – Перевела взгляд на младшего. – А ты кем будешь, Блохой? – Затем на девочку. – Дай угадаю, Личинка? [50]

– Остроумно, – ответила девочка. И, медленно подойдя к Мие сбоку, отвела назад руку и врезала ей в живот кулаком.

Воздух с влажным кашлем вышел из легких, и Мия упала на колени. Моргая, ослепнув от боли, она прижимала руки к животу и пыталась сдержать тошноту. Внутри нее росло изумление. Изумление и ярость.

50

Больше понтов, чем мозгов, дорогие друзья. Больше понтов, чем мозгов.

Никто и никогда ее не бил.

Никто не смел.

В Хребте она наблюдала бесчисленное количество раз, как ее мать парировала остротами в разговоре. Видела, как донна Корвере унижала мужчин, превращая их в заикающиеся тряпки, и доводила женщин до слез. Мия хорошо училась. Но правила гласили, что оскорбленный должен ответить собственной остротой, а не загнать тебя в переулок и ударить, как какой-то низкородный хулиган…

– О… – просипела Мия. – Точно.