Нэнси Дрю. Дубль два!

Кин Кэролайн

– …а теперь спасёт его снова, но уже благодаря актёрскому таланту! – закончил за него Люк.

Все в лагере знали, что братья Альварез любят дурачиться. Им нравилось подшучивать над другими и дразнить их. Поэтому я понимала, что сейчас они шутят. И всё же мне было не по себе от того, как я рискую обмануть их ожидания. Особенно после такого заявления! Нет, подобные шутки не по мне.

– Никого она не спасёт, если опоздает на встречу в офисе! – парировала Бесс.

– Тогда поспешим! – вскричал Люк, схватил её за руку и побежал вперёд.

– Подожди

меня! – Бен помчался за ним.

– Увидимся! – крикнула Бесс, обернувшись.

Джордж закатила глаза.

– Ну прямо школа заигрываний, – беззлобно проворчала она.

Да, и то правда. Бесс всегда находила с кем пофлиртовать, и я всегда думала, что в этом ей нет равных, но братья Альварез каким-то чудом её превосходили!

Мы с Джордж зашли в приёмную и увидели, как Моррис Доновитц разговаривает с Джейком Бригамом, дрессировщиком, ответственным за всех животных, участвующих в фильме. Он следил за тем, чтобы с ними хорошо обращались и чтобы они ничего себе не повредили.

– Я совершенно серьёзно, Моррис, – говорил Джейк. – Понимаю, что вам несладко пришлось. Можете урезать мне гонорар, я не обижусь. Даже настаиваю.

– Спасибо огромное, – ответил Моррис. – У нас и так был скромный бюджет, а из-за происков Германа Хаусмана стал совсем мизерным.

– Конечно, вы не могли этого предвидеть. И я очень уважаю вас за то, что вы готовы довести дело до конца, несмотря на преграды. Любой другой режиссёр уже опустил бы руки. Поэтому и предлагаю сэкономить на моём гонораре.

Моррис душевно пожал ему руку, и Джейк скрылся в офисе.

– Доброе утро! – сказала я, подходя к Моррису. Он широко улыбнулся.

– Можешь не принимать невинный вид, Нэнси. Я уже заметил, что ты подслушивала.

– Я? Никогда! – картинно оскорбилась я.

– Ой, брось, ты же знаешь: он прав, – поддразнила меня Джордж. – Ты всегда греешь уши на чужих разговорах!

– Ладно-ладно, но это не моя вина, – сказала я в свою защиту. – Как-то само собой выходит из-за привычки к слежке.

– Ничего страшного, – успокоил меня Моррис. – Если бы не твой дар сыщика, съёмки пришлось бы отменить. – С этими словами он придержал для нас с Джордж дверь в кабинет.

– Очень любезное предложение со стороны Джейка, – заметила я, перешагивая через порог. Это был главный офис Морриса с кабинетами для всех продюсеров и монтажёров. В общем зале уже собралась целая толпа. Кто-то сидел на стульях, кто-то – на столах, а кто-то даже на полу.

– Ты удивишься, как много таких предложений мне поступило, – тихо произнёс Моррис. – Такое чувство, будто афера Германа Хаусмана всех сплотила. Всем хочется, чтобы фильм получился, и они даже готовы пожертвовать ради этого своей зарплатой, представляешь?

Он окинул взглядом сияющие и восторженные лица собравшихся.

– Видишь, Нэнси? Они горят энтузиазмом, и всё благодаря тебе.

У меня вспотели ладони. Да, все выглядели счастливыми. Совсем не как на последнем совещании, перед тем как

я раскрыла замыслы Германа Хаусмана. Тогда все чувствовали себя уставшими и несчастными. Слишком много плохого произошло в лагере, и съёмочная команда начала думать, что на фильме лежит проклятие. Люди ворчали и жаловались, многие хотели уволиться. А теперь повсюду сияли улыбки. Атмосфера была самая что ни на есть радостная.

Вот только я не разделяла их восторга. Меня не отпускал страх перед предстоящими съёмками.

– Так, внимание! – объявил Моррис. – Много времени это не займёт. Уверен, нам всем не терпится приступить к съёмкам!

Все единодушно поддержали его аплодисментами.

– План такой, – продолжил Моррис. – Вернёмся к самому началу. Переснимем все сцены с участием Хаусмана …

Фамилия уволенного актёра вызвала осуждающий свист и гул неодобрения.

– …с нашей новой звездой из Ривер-Хайтс – Гарольдом Сафером, – закончил Моррис.

Мистер Сафер вышел вперёд, и я присоединилась к аплодисментам. По моему скромному мнению, он был рождён для роли Этана Махоуни. Пылкий и эмоциональный, он даже закаты умел описать с присущей ему театральностью и так же горячо обсуждал бродвейские спектакли. Мистер Сафер держал сырную лавку в городе, но сердце его принадлежало театру. Я не сомневалась, что он многому научился, наблюдая за актёрами на сцене.

– Сегодня начнём со сцен в кабинете Этана Махоуни, – снова заговорил Моррис. – Быстренько снимем Этана за работой. Потом момент, где к нему вламываются Рэкхемы, и потасовку. И, наконец, последний эпизод на сегодня – когда братья Рэкхемы и Эстер проникают в офис компании, чтобы изучить обстановку. Ну что, за работу!

Все поспешили разойтись по местам. Я повторила про себя порядок сцен. Моя стояла последней. Отлично. Будет время подготовиться.

– Эй, не хотите сходить перекусить? – спросила я подруг.

Столовую оборудовали во временной металлической постройке. Внутри располагались столы, на которых сервировались завтрак, обед и ужин, а ещё в течение дня на них выкладывали закуски, чтобы людям не приходилось надолго отвлекаться на еду и рабочий процесс не замедлялся. Если бы не столовая в лагере, все актёры и члены съёмочной команды ездили бы на обед в город, и тогда обеденный перерыв растянулся бы часа на два.

– Нет, спасибо, – ответила Джордж. – Я сегодня помогала маме загружать еду в машину. Даже рядом стоять не хочу с кишем со шпинатом. Только на то, чтобы всё это упаковать, сорок минут ушло.

Я понимала, что не стоит воспринимать жалобы Джордж всерьёз. Она очень обрадовалась, когда её маму наняли главным поваром. Предыдущего кулинара уволили за неприятный случай с пищевым отравлением – очередной результат происков Германа Хаусмана.

– Извини, я тоже не могу, – сказала Бесс. – Надо работать над декорациями для хижины Рэкхемов. После кабинета будут снимать там. А я ещё не закончила стену, которая должна стоять под наклоном.