Ненужная война
Шрифт:
— Ты жестока, Мар, — покачал я головой. — Я там неделю еле выдержал.
Сильфида все же выбежала, выдавая гортанные звуки.
«Чем ее там стошнить может? Она ж уже дня четыре не ест вообще ничего»
— А шут ее знает. Сам понимаешь, я эльфийский организм знаю с несколько другой стороны.
«Это с какой же?»
— Куда ударить, чтобы убить сразу и куда ударить, чтобы еще помучился. А еще куда ударить, чтобы просто помучился.
Вспомнилась та схватка с медведем, когда я шел защищать
— Ну а чего ты ожидал? Я все же Оружие, в первую очередь. А оружие создается чтобы убивать.
«Ты говорил, что тебя создали, чтобы защищать жизнь, а не отнимать ее»
— Если у тебя на ноге начинается гангрена, ее надо отрезать, чтобы жить дальше. Здесь — та же ситуация.
«И ты мне еще что-то про большее и меньшее зло говорил…»
Оружие обиженно засопело, но ничего не сказало. Вернулась Сильфида и, заказав порцию, села к нам за стол.
— Ты действительно это ел? То, что описал.
— Другого ничего не было. И поверь, то, чем кормят здесь, вполне достойно. Да, не замковая кухня, к которой ты могла привыкнуть, но это можно есть.
— Я не могу. Чтобы просто жевать я себя едва ли не заставляю, а уж проглотить…
— Тогда терпи. Завтра будем в замке, будет тебе счастье.
Принесли новую порцию в целой тарелке. Принцесса, закрыв глаза, зачерпнула оттуда ложкой и положила в рот.
— Доедай, Мар, не могу, — сказала она, кое-как проглотив, и вышла из-за стола.
— Неженка, — пробормотала Мариша и пододвинула к себе уже шестую тарелку.
— Растолстеть не боишься? — спросил я ее.
— С моим-то образом жизни? — она с намеком оглядела доспех. — Тут впору бояться похудеть сильнее, чем следует. Ты мне лучше скажи, как ты эти взгляды терпишь?
— Привык уже. Вы, эльфы, по-другому на меня смотреть не умеете. Хотя когда-то Лесия обещала мне, что мне простят происхождение, если у меня будет Оружие.
Кленовые глаза потемнели, изумрудные брови насупились.
— Есть причина, по которой миру не было объявлено о тебе, — сказано было настолько спокойно, насколько она только могла. Учитывая ее характер, получилось даже с оттенками дружелюбности. Отчасти.
«Имя королевы как красная тряпка для быка?»
— А ты только сейчас это понял? Не забывай, она считает, что принесла клятву верности не просто человеку, что уже унизительно для эльфа, а убийце матери, которому в другой ситуации собственноручно бы голову снесла. И только угроза уничтожения заставила ее пойти на такую жертву.
«Не знаю, смог бы я поступить так же в данной ситуации…»
— И благодари своего Бога, что никогда не узнаешь.
Интерлюдия 11
— Ты… понимаешь, что ты сейчас сказал? — Латрея одолевали смешанные чувства.
— Да, Ваше Величество, — кивнул Маркус. — Жертва
— Жертва будет не просто огромной, она… я даже не знаю как это правильно назвать…
— Да. Но она позволит поставить Разрушителей на колени и раз и навсегда покончить с этой угрозой. Не только для нас, а для всех миров Иггдрасиля.
— Вот только вряд ли кто-то одобрит среди них подобную выходку. Вот это вот, — король указал на бумаги, в которых был восстановленный чертеж одного их самых древних Старых Ритуалов, — ударит по нам едва ли не сильнее, чем сейчас бьют Разрушители.
— Однако это гарантированно подарит нам победу.
— Какой ценой, Маркус?! — не выдержал Латрей. — Я глубоко ценю, что ты ищешь альтернативные способы решения этой угрозы, но вот это — приговор не только для них, но и для нас! И даже если мы выживем после такого, то придут наши соседи и добьют то, что от нас осталось!
— К Разрушителям никто не ходит, — резонно заметил камергер. — Не пойдут и к нам.
Король устало закрыл глаза, обдумывая данный способ.
— Нет, Маркус. Эта победа для нас будет хуже поражения.
— Как прикажете, — признал поражение Маркус. Но лишь на словах.
***
Камень под рукой был холодным, не смотря на обычный солнечный день.
— Здравствуй, — прошептал я, слегка наклонив голову. — Я слегка припозднился, знаю, но… лучше поздно, чем никогда, да?
Статуя Лесии мне, разумеется, не ответила. Вообще, это было целое произведение искусства. Не знаю, кто был скульптором, но он смог передать в ее образе как величавость королевы, так и мудрость женщины, и даже будто бы чуточку сострадания. Того самого, что позволило ей с самого начала общаться со мной на равных.
— Я тут с твоими дочками путешествую, — я невесело ухмыльнулся. — Решаю проблему, ради которой ты меня и вытащила с моего мира. Ну, не совсем сама, конечно…
Постепенно увлекшись, я рассказал ей все, что происходило со мной после ее смерти, особенно заостряя внимание на некоторых моментах. Больше всего, почему-то, повеселила история с продажей того самого бриллианта, который она мне вернула. И поэтому далеко не сразу заметил, что я около мемориала уже не один.
— Ты очень наглый червь, раз смеешь появляться здесь так открыто, — раздался за спиной голос, который я бы узнал среди тысяч других голосов.
— Маркус… — пальцы обхватили вышедшие Ножницы с такой силой, что даже костяшки побелели.
— Почему ты не можешь просто сдохнуть? — прошипел он злобно и что-то в меня бросил. Оно ударилось в грудь и отскочило, остановленное опоясывающей торс нитью.
— Удивительно, что ты мне в спину не ударил, ублюдок, — прошипел я в ответ.
Возле меня лежал пятнадцатисантиметровый кинжал, аналог того самого кинжала, который я когда-то выкрал и вернул Делине. Аналог того, которым Маркус вскрыл Лесии шею. Название ускользало из памяти, но сейчас оно было не важно.