Ненужная война
Шрифт:
— Порушенная честь требует крови. Только так можно смыть тот позор, которым я себя запятнала.
— Я тебя простил, я позволил тебе жить. Что тебе еще нужно?
— Не считаешь свою формулировку несколько… высокомерной?
Вместо ответа Мариша откинула голову, обнажая красивую шею с бьющейся жилкой сонной артерии. И, не смотря на абсурдность ситуации, мне внезапно захотелось ее в эту шею поцеловать.
— Максим? Что там у вас происходит? — Сильфида окликнула нас, сгоняя с меня непонятное наваждение.
— Все
— Не удается, говоришь… — лучница посмотрела на свою опустившую голову сестру. — Мы можем ненадолго отлучиться?
— Если тебе удастся привести ее в чувство — то пожалуйста.
Сестры ушли в тень, оставив меня наедине с костром.
— Серьезно, лучше сделай так, как я тебе говорю, пока она сама с собой что-то не сделала.
«Ты понимаешь, что так я могу сделать еще хуже?»
— Каким образом? Она считает себя обесчещенной из-за нападения на тебя! Да переспав с ней ты ей услугу окажешь!
«И она будет считать себя обесчещенной уже из-за того, что ей передо мной ноги раздвинуть пришлось. И вот тогда она действительно или мне горло перережет, или сама на свой меч кинется»
— Она знала на что шла, когда клялась тебе. Ее тело принадлежит тебе с самого начала, просто напоминаю.
«Это вовсе не означает, что я должен был ее сношать при каждом удобном случае»
— При каждом удобном, возможно, и нет, но ты же к ней даже не прикоснулся ни разу! Ты своими правами в отношении нее вообще не пользуешься!
«Она тебе кто, рабыня?»
— Поклявшаяся. Сам для себя это прими — ты имеешь на это право. И Земную мораль оставь уже на Земле.
Затрещали кусты — девушки возвращались.
«Я еще жив и хоть как-то уважаем ими именно из-за того, что пользуюсь своей Земной моралью»
— Ой ли. Ты жив сейчас лишь благодаря великому чуду и тотальной везучести.
Сестры вернулись к свету костра. И, судя по их лицам, ни одна из них не довольна разговором.
— Максим, я возьму ее долг на себя, — сказала Сильфида не терпящим возражения голосом.
— Долг? Ты о чем?
— За нарушенную клятву ты должен ее убить, но не убиваешь. Значит, она должна тебе жизнь, но, будучи поклявшейся тебе, ее жизнь уже принадлежит тебе. Поэтому, чтобы она могла вернуть тебе этот долг, я возьму его на себя.
Черт бы вас побрал с вашей честью, долгами и прочим! Зачем все так усложнять?
— Ты, разумеется, можешь этому воспротивиться, но сразу скажу, что тогда Мар не сможет тебе его вернуть. И чем это закончится, думаю, ты догадываешься сам.
— Когда до вас дойдет, что мы все в одной лодке, а?
— Лодке? —
— Мы втроем занимаемся тем, что пытаемся спасти ваш мир. Скажи мне, принцесса, у нас есть время на глупые разговоры?
— Это не глупый разговор! Это важно!
— У вас война! — я все же не выдержал и повысил голос. — Война, черт бы вас побрал! Вы что, прямо посреди сражения останавливаетесь, чтобы выяснить кто там и кому сколько раз должен?
— Н-нет, но…
— Здесь — то же самое! Та же война, просто передышка! Прекратите заниматься чепухой, наконец!
— Это не чепуха! Это важно!
— Скажи мне, принцесса, — я встал и подошел к ней вплотную. — А что случится, если, к примеру, я начну спасать твою жизнь раз за разом? Два раза, три, четыре… Что я должен буду сделать в конце? Бросить тебя на смерть?
Растерянная Сильфида несколько раз открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашлась с ответом.
— Вот то-то и оно. Так что прекрати заниматься чепухой.
— А что тогда делать… мне? — спросила Мариша.
— Жить дальше, помогать мне спасать твой дом.
— Но… честь…
— АААА! — я заорал от злости. Достало! — Как ты там сказала? Порушенная честь требует крови? Раздевайся!
— О, ты все же решился?
«Заткнись!»
Мариша, не говоря ни слова, отстегнула с себя доспехи, стащила поддоспешник, сняла футболку…
— Максим, что ты собираешься… — растерянно пробормотала Сильфида.
— Достаточно! — я взял Маришу за руку и отвел к дереву, поставив обнаженной спиной к себе. С правого рукава выползла нить. — Подними руки и считай!
— Что считать? — спросила девушка, выполнив требование. Но, вместо ответа я, зайдя чуть в бок, со всей дури хлестанул по ничем не защищенной коже, оставив на ней тонкую темно-розовую полосу.
— Не слышу! — заорал я.
— Один! — голос слегка дрогнул, но, в целом, больше она ничем не выдала то, что ей больно.
— Максим, перестань! — взмолилась Сильфида.
— Не лезь, принцесса! — я выставил Кинжал в ее сторону и вновь хлестанул по спине Мариши.
— Два! — в этот раз голос дрогнул куда сильнее.
— Максим, это не смешно!
— А я что, смеюсь, по-твоему? — спросил я ее злобно, вновь занося руку.
— Три! — голос Мар стал тонким, высоким, словно она вот-вот заплачет. Зашевелилась уснувшая совесть.
Сильфида сняла с плеча лук…
— Ты должен это прекратить!
…который я тут же рывком отобрал второй нитью.
— Не мешай мне, принцесса! — рявкнул я на Сильфиду, разгоняя над головой нить.
— Четы-ыре! — слезы в голосе теперь были слышны отчетливо.
— Верни мне лук! — принцесса, уже не на шутку злая, достала из-за пояса кинжал.