Необитаемое сердце Северины
Шрифт:
– А почему ты шепчешь? – спросил Феликс, взял одну продолговатую пластмассовую коробочку и попытался рассмотреть ее в темноте.
– Не знаю, – шепотом ответила Наталья. – Тебя кто-то прослушивает, это понятно?
– Понятно, – пожал плечами Феликс.
– А поскольку возле тебя еще и птицы с собаками дохнут, то намерения этого лица могут распространяться и на твою жизнь и здоровье. Понятно?!
– И это понятно, – кивнул Феликс. – И кто установил прослушки, мне известно. Это наши спецслужбы. Я секретный агент, а вы что, не знали?
Выговорив это, Феликс вдруг понял, как можно выйти из сложной ситуации с трупом на балконе отца. И все стало просто.
– Лекс, не дури, – муж Натальи ссыпал добычу в ладонь Феликса. – Птицы и собака из твоей сумки умерли из-за того, что их мозги подверглись излучению электромагнитных волн.
– И собака... тоже? – уточнил Феликс.
Размахнулся и выбросил три маленьких приборчика.
– И собака тоже! – повысила голос Наталья. – Хочешь ключи от нашей дачи? До лета там никого не будет.
Феликс задумался, представив полнейшее «никого» – ни одного человека, ни души!..
– Хочу, – кивнул он и вдруг затрясся от тихого хохота.
Потому что представил, как устанет от самого себя до отвращения, и тогда... Как это можно сделать – с самим собой?.. Может, перед зеркалом? Для такого способа самоубийства необходим, как минимум, отражатель.
– Ребята, у вас на даче есть зеркало? В шкафу или трюмо?
– Нет у нас там зеркала, но мы можем тебе его привезти, когда дороги оттают, – ласково, как больному, сказала Наталья.
Феликс прикинул, что полная изоляция ему не помешает. У него есть, по крайней мере, пара дней, пока не начнутся активные поиски капитана, который сидит на балконе отца. Он решительно встал.
– Еду!
Но не учел одного очень важного фактора. Феликс давно, почти со студенческих времен не ездил на электричках. Была пятница. Поздний вечер. В вагон вошла группа пьяных работяг. Феликс, отвернувшись к окну, вспоминал книжку Вени Ерофеева, чтобы понять, как тому удалось передать в описании этого самого пути – «Москва – Петушки» – болезненную романтику алкоголизма и одиночества. Пьянчуги в его вагоне воняли, матерились, один демонстративно облил мочой сиденье, с которого убежала пожилая пара, а потом затеяли драку, проносясь смерчем по вагону. Феликс попал в этот смерч с еще одним трезвым пассажиром, и первое время они оба бестолково размахивали рукам и ногами, держась друг друга спинами. Потом Феликс обнаружил себя в тамбуре, по лицу текла кровь – его ударили пустой бутылкой, это он еще помнил, потом, когда пьяный укусил его за ладонь, озверел, и следующая реальная картинка – приемное отделение больницы.
У него – ни денег, ни документов. Позже оказалось, что документы все-таки есть, их забрал милиционер, который провел его по коридору в странную комнату, уставленную каталками. О деньгах – ни слова. Его голова перебинтована. В комнате уже находится трезвый попутчик из электрички. Он с гипсом на подвешенной руке. Подталкивая Феликса от каталки к каталке, милиционер что-то спрашивает, но поскольку Феликс определил, что на каталках – пьяные из электрички, то он особо не вслушивается, стараясь заглушить гул в голове. В какой-то момент он вдруг понимает, что лежащие – мертвы, и начинает их считать.
– Один, два... шесть, семь... – поворачивается к милиционеру и удивленно замечает: – Ни хрена себе! Это что, мы вдвоем справились?
– Я ни при чем! – тут же громко заявляет попутчик. – Гражданин потерял сознание, когда вся кодла вывалилась на перрон. Двое до закрытия дверей провалились в щель между перроном и электричкой. Вот этот и этот. Что с остальными – я не понимаю. Они начали падать, как в отключке. Пока вы приехали, я гражданина
– Разберемся, – сквозь зубы бросил милиционер и посмотрел на Феликса. – Вы кого-нибудь узнаете?
– Вот этот... с бородой, он мочился на сиденье. А вот этот, рядом, ударил меня бутылкой. А что с ними?
– Разберемся...
* * *
Через час Феликс и попутчик из электрички все еще сидели в коридоре приемного отделения, привалившись друг к другу и не борясь с дремотой. Из разговоров медицинского персонала и милиционеров Феликс узнал, что они находятся в городе Железнодорожный, ждут транспорт, чтобы их двоих отвезли в Москву в изолятор временного содержания. Оказалось, что дралось уже на перроне человек пятнадцать. Кто был в состоянии – сбежали, как только появилась милиция. Феликс был в отключке, а его товарищ по несчастью со сломанной рукой, их и забрали. Других свидетелей и участников массового убийства нет. При словах «массовое убийство» Феликс очнулся и прислушался к своему организму. Если не считать совершенно зачумленного сознания и сильного гула в голове, он легко отделался. Еще он понял, что не хочет в изолятор. Там, наверняка, хуже, чем здесь. А где ему теперь лучше?.. Семеро мужиков мертвы, а он ничего не помнит. Их ждали сегодня дома... А его – кто ждет? Феликс залез рукой под свитер, достал из кармана рубашки бумажку с номером телефона, подозвал милиционера.
– Разрешите позвонить?.. – и показал на телефон на стойке. – Одну минуту только, не больше. Я бы вам заплатил, да у меня пьяные на перроне все деньги украли... наверное.
– Не положено отсюда звонить, – милиционер отвернулся.
Попутчик помотал головой и горько усмехнулся. Феликс тронул милиционера за рукав.
– Тогда вы сами позвоните. Назовите мое имя и фамилию. Обещаю, через полчаса подкатит транспорт. На всех места хватит.
Милиционер взял бумажку. Феликс внимательно отслеживал выражение его лица в момент звонка. Докладывает. Вот лицо застыло – и так с полминуты, потом молодой милиционер осторожно положил трубку и пробежался по коридору. Вернулся он быстро, с двумя напарниками в форме. Эти двое взяли обалдевшего попутчика сцепкой из рук и перетащили его, болтавшего ногами в воздухе, на другой диван. А Феликсу приказали:
– Лечь на живот! Руки на голову!
И сами стали рядом, спиной к нему.
Феликс медленно лег на короткий диванчик с металлическими подлокотниками. Ноги было не выпрямить, поэтому он лежал, закрыв голову руками и подняв согнутые в коленях ноги. Старался думать о бабочках, стрекозах, потом вспомнил зеленую ящерицу, и как Феофания спросила: «Вам нужна жена?» Это же надо, такое спросить. Слово «жена» вдруг навеяло воспоминания о Фее, ее теле – белом до удивления. Он, действительно оторопел, когда увидел девушку раздетой. Невероятная молочная белизна с розовыми разливами вокруг бледных сосков. А внизу живота – желтая пена, светится золотом...
Феликс завел руку под живот, чтобы поправить кое-что у себя в брюках. Ему тут же было приказано «лежать и не двигаться». Искусственная кожа липла к щеке. Пахло хлоркой. Феликс вдруг понял, что сейчас его жизнь изменится. Ему не было страшно. Чего бояться, если от него ничего не зависит?
Когда подъехавшие люди в штатском – все в черных пальто – осторожно усадили его, и один из них достал из чемоданчика шприц, и стал тихим голосом извинительно просить оголить руку до локтя, Феликс отрицательно покачал головой и сказал: