Шрифт:
(Сколько человек, оказывалось на необитаемых островах?
Сколько их, так и сгинуло там? Историю одного, мы
знаем очень хорошо. Здесь ещё одна)
Шторм
Круизный лайнер "Посейдон" потерпел крушение в Тихом океане.
23 июля, 2016 года, мы пересекли экватор, где-то на пересечении с линией перемены дат, в районе, между островами Бейкера и Гилберта.
По
Пару дней мы должны были дрейфовать, сносимые южным пассатным течением, а потом выйти на путь Находка-Сидней и подняться к порту привязки, Гуам.
Капитан отдал команду - Stop machine!
– и через несколько минут наступила тишина.
Лайнер двигался по инерции, и волны, ласково, шлёпали о борт.
Матросы спустили за борт и размотали трал.
Подвешенный на тросах, он создавал бассейн в океане, и пассажиры, посмелее, уже прыгали за борт!
Припекало солнце. Стоял почти полный штиль.
Веселье было в самом разгаре.
Когда потянул лёгкий бриз, никто, даже из команды, не обратил внимания.
Но уже через семь минут, бриз сменился шквалистым ветром, набежали тучи и низко нависли над водой.
Команда, в срочном порядке, выуживала сачками, купающихся, из воды.
Заштормило, и волны, одна за одной, раскачивали лайнер.
Верхняя палуба опустела.
Механики запустили машину
– The most complete!
– отдал команду капитан
Лайнер шёл в сторону морского пути Находка-Сидней и попал в эпицентр шторма!
Чем мы не угодили Посейдону?
Может быть тем, что забыли принести ему, хотя бы символическую, жертву?
И Посейдон, разгневавшись, поднял свой трезубец!
Жестокий шторм обрушился на нас, всей своей мощью.
Высокие волны накрывали лайнер. Поверхность океана покрылась длинными, белыми хлопьями пены. Видимость ухудшилась и через час уже было непонятно: день или ночь вокруг.
Сопротивляться было бесполезно, и капитан решил отдаться на волю судьбе.
Машину заглушили.
Я валялся в своей каюте, пытаясь забыться во сне.
Качка на меня не действует. Но уснуть никак не удавалось.
И вот, когда я задремал, лайнер содрогнулся, словно от удара. Послышался жуткий скрежет.
Лайнер, по-прежнему, качало, но уже не так сильно.
Я успокоился, решив не выходить из каюты, и в это время, по проходу, между каютами, послышалось топанье, сопровождаемое выкриками, и ударами в двери кают.
Я выскочил из каюты и увидел, что и остальные пассажиры, в недоумении, выглядывают из своих.
Два матроса, один в одном конце прохода, другой в другом, выкрикивали что-то и махали руками.
Пассажиры стали выскакивать из кают, и с перекошенными, от испуга, лицами, бежали, толкая друг друга и спотыкаясь.
Я
– и тоже побежал.
На верхней палубе людей встречали матросы.
Одного взгляда хватило, чтобы понять: мы напоролись на риф!
Но самое страшное было в другом: лайнер получил пробоину и тонул!
Нижнюю палубу уже скрыло водой, и её уровень повышался, и это было заметно.
Пассажирам давали жилеты и сопровождали к шлюпкам, держась за канаты.
Шлюпки трепало, как флаги на ветру.
Я стал помогать женщинам с детьми, одевая на них жилеты и застёгивая. И когда на палубе осталось с полдюжины матросов и капитан, откуда-то, появилась молодая, лет двадцати трёх, женщина.
Жилетов больше не было, и я отдал ей свой, махнув капитану, мол я хорошо плаваю, в случае чего!
Мы пробирались к правому борту, где трепыхалась шлюпка, а палубу уже покрывала вода.
Шестивесельную шлюпку перевернуло, едва матрос перерубил фалинь!
Я вынырнул, меня тут же накрыло волной, и я пожалел, что отдал свой жилет.
Вынырнув, увидел прямо перед собой весло и вцепился в него!
Меня прибило к борту лайнера, и я вскарабкался, цепляясь за канат, на верхнюю палубу. Волны накатывали одна за другой, но я заметил, что корабль не погружается! Его качало, но глубже он не оседал! И я стал пробираться к рубке (капитана, или рулевого, не знаю). Меня дважды смывало, но я догадался обмотаться канатом. Добравшись до рубки, я увидел, что она не повреждена, и забравшись внутрь, задраил дверь. С водой, по щиколотку, пришлось мириться: ну не вычерпывать же её ладонями, в самом деле! Да и бестолку!
Рубка небольшая, примерно 3х5 м. С трёх сторон были иллюминаторы, а лобовые, даже имели стеклоочиститель!
Немного успокоившись я стал смотреть в иллюминаторы, в надежде, что к лайнеру прибьёт ещё кого-нибудь.
Но через полчаса, стемнело настолько, что я не видел даже ограждение рубки.
Я осмотрел приборную панель. Пощёлкал тумблерами и понажимал кнопки. Ни одна лампочка не загорелась, ни одна стрелка не дрогнула. Крутанул штурвал. Он легко провернулся на несколько оборотов. Только на компасе стрелка подрагивала, указывая "N".
Ночь
Лайнер раскачивало, волны яростно обрушивались многотонной массой. Судно жутко скрипело и я, с замиранием сердца, прислушивался к этому звуку.
Но раз за разом, скрип повторялся, не меняя тембра, и я решился, наконец, улечься на лежак, у задней стенки рубки.
Я лежал, прислушиваясь к рёву океана и скрипу лайнера и, напрягая слух, пытался расслышать какие-то посторонние звуки: какой-нибудь стук, чего-нибудь о борт, или какие-нибудь удары.