Необоримая стена
Шрифт:
Саша, взглянув на фотографию, сказал:
– А, это тот сейф, который лежал на мине, – и передал ее Гоше.
Гоша, в свою очередь, посмотрев на фотографию, произнес:
– Да, благодаря тем документам мы узнали много интересного. Об этом даже в газете писали, – и передал ее Валере.
Тот, посмотрев на нее, мечтательно улыбнулся, и добавил:
– Это все Тимофеич. Самогонка у него классная. Я до сих пор не знаю, что лучше «Столичная» или его самогонка, да еще с картошечкой и солеными грибочками.
Говоря это, он так чмокнул языком, что у всех присутствующих
– Мне, как и Маше, кажется, что тут не все ясно. Специалисты долго над ней кумекали, но так ничего и не решили. Потом мне показалось, что они просто тянут время, и я решил закрыть это дело. А ты, что скажешь? Серега говорил, что ты имеешь какие-то экстрасенсорные способности, – и он поднял глаза на Олега, ожидая ответа.
Олег, прежде чем ответить, взглянул на Серегу, который всем своим видом показывал, что ничего такого особенного не говорил, а так, самую малость.
– Трепло, – беззлобно подумал он и повернулся обратно к Паше. – Не знаю, какие – такие у меня особые способности, но чем смогу, тем помогу, – сказал он, уже точно зная, что он поедет с этими ребятами на раскопки, тем более что все это будет происходить в районе Нарофоминска.
Он уже не думал, а твердо знал, что с этим городом связана тайна, которая имеет к нему непосредственное отношение, и которую он обязательно должен раскрыть.
Глава 6
Костя и Карпенко, связанные стволом миномета, пробежав с километр, не сговариваясь, остановились и опустились, почти рухнули на землю. Сердце и легкие метались у Кости по груди, ища выхода, то и дело ударяясь о ребра, надежно удерживающие их. Из-под пилотки тек пот, лицо было красным, как после хорошей парной. Он хотел что-то сказать Карпенко, но из горла вырывались только бессвязные свистящие звуки и он, махнув рукой, решил, что сможет это сделать и через несколько минут, тем более что тот его все равно не услышит. Карпенко выглядел не лучше его и тоже нуждался в нескольких минутах, чтобы перевести дух.
Чувствуя, что сердце и легкие потихоньку успокаиваются, Костя достал принадлежащий когда-то командиру планшет, который он нашел на месте гибели батареи и предусмотрительно взял с собой. Очевидно его сорвало с командира тем роковым взрывом и отбросило, по счастливой случайности, к батарее, где его и подобрал Костя. Сыромятный ремень, на котором он висел на плече командира, был варварски оборван и Косте пришлось сунуть планшет в вещмешок.
Развернув карту, Костя стал, сначала бессознательно, затем все больше вникая, водить по ней пальцем, постигая ее закодированный смысл. Через несколько минут ему удалось привязаться к местности. Но результаты этой привязки заставили его сердце, до этого бушевавшее внутри, замереть, а спину покрыться холодным потом.
Тогда, заметив с горы приближающихся немцев и наспех схватив собранное снаряжение, он машинально побежал в ту сторону, в которую ушли отступающие советские части, рассчитывая рано или поздно догнать их. Теперь он
– Что делать? Что делать? Что делать?
Карпенко чувствовал себя вполне комфортно. Он был не один, у него был командир, да и в конце концов, у него была винтовка с патронами и штыком. Окажись сейчас в преисподней, он бы и глазом не моргнул, а выполнил бы приказ командира, даже если бы это был приказ: взять дьявола живым. Чувствуя, как дыхание приходит в норму, а дрожь в ногах стихает, он повернул голову в сторону Кости с немым вопросом: «Что делать, командир?» Но вид Кости, склонившегося над картой, заставил его встревожиться и он, поднявшись, подошел к нему. Глядя то на Костю, то на карту, Карпенко не спешил задавать вопросы, разумно полагая, что командир сам скажет, в чем дело.
– Карпенко, мы в западне. Если немцы уже нас обнаружили, то самое позднее через час-полтора нас, как бреднем, выкинут из леса на дорогу и уничтожат, – сказал Костя, чувствуя какое-то облегчение оттого, что мысли в его голове стали упорядочиваться по сравнению с тем «броуновским движением», в котором они пребывали вначале.
Карпенко, не слыша его слов, стал догадываться по его сосредоточенному и встревоженному виду о том, что они во что-то влипли, и что положение очень серьезное. Но он не чувствовал страха, он только ждал приказа.
Костя оторвал взгляд от карты и поднял глаза на Карпенко. Он увидел, что на лице того лежит напряжение ожидания и надежда, надежда на его, командира, мудрое решение. Вдруг он почувствовал ответственность за этого парня, который верит в него, как в командира, как в отца, как в бога. Внезапно на смену хаосу в его душе и сознании, пришли хладнокровие и рассудительность, и он стал сортировать свои мысли, подобно костяшкам на счетах.
– Их было человек десять. Они наверняка не рассчитывали на то, что им придется прочесывать лес. Но, обнаружив наши следы, они обязательно послали за подкреплением. Значит, времени у нас в обрез. Если мы его упустим, то нам ничто уже не поможет, – рассуждал Костя, продолжая смотреть на карту.
Он видел, что если двигаться обратно на запад, то дороги очень скоро расходятся. Дорога местного значения уходит в лесной массив на юг, где легко можно спрятаться и, оценив обстановку, принять решение о дальнейшем движении. На севере, куда шла дорога в райцентр, шансов было намного меньше.
– Пойдем обратно, – решил для себя Костя и жестом показал Карпенко, чтобы тот брал ствол миномета.
Тревожное выражение на лице того сразу сменилось выражением сосредоточенного спокойствия.