Необоснованные притязания

Лоренс Андреа

– Тогда мне это показалось хорошей идеей. В следующий раз, когда решишь повеселиться за мой счет, не думай, что общество мэра спасет тебя от последствий.

Опасно прищурившись, Вейд сделал к ней пару шагов, так что Тори оказалась прижатой к кирпичной стене «Мокрой курицы». Упершись руками в стену по обе стороны от нее так, чтобы она не могла убежать, он слегка наклонился и произнес:

– У меня не было ни малейшего желания веселиться за твой счет.

Тори постаралась не замечать движения мягких губ, оказавшихся невероятно близко, и невольно вспомнила, как когда-то мечтала о том, что однажды их поцелует.

Разумеется, это было еще до того, как Вейд обвинил ее во всех грехах и вышвырнул из компании.

Снова начиная злиться, Тори посмотрела ему прямо в глаза:

– Ладно, а дальше что? Или ты решил последовать дружескому совету и соблазнить меня? Неужели ты настолько искусен, что одной ночи достаточно для того, чтобы заставить меня передумать?

Вейд еще придвинулся к ней, и его губы оказались так близко, что она уже чувствовала его теплое дыхание. Тори вся напряглась, решив, что сейчас он ее поцелует. Мысли начали путаться, и ей никак не удавалось понять, хочет ли она, чтобы он ее отпустил или, наоборот, покрепче прижал к себе.

Наверное, она насладится поцелуем, а потом врежет ему по лицу.

– Еще ни одна женщина после секса не дарила мне свою недвижимость, но многие из них считали себя обязанными отблагодарить меня за фантастическую ночь удовольствий.

От одних слов о фантастической ночи удовольствий Тори нестерпимо захотелось прижаться к нему всем телом и почувствовать, как ее мягкие изгибы упираются в его твердые мускулы. Когда же она в последний раз хотя бы думала о чем-то подобном? Наверное, еще до того, как рассталась с Райаном.

Но если ей не везет даже с правильными мужчинами, что уж говорить о таких, как Вейд? Он слишком очарователен и уверен в себе, да и все, что он сейчас скажет и сделает, будет лишь ради того, чтобы получить ее землю. Похоже, он решил, что через постель сможет заставить ее делать все что угодно. Иначе к чему все эти заигрывания? Что ж, пускай пока так считает.

Упершись рукой ему в грудь, Тори приоткрыла губы, как бы приглашая себя поцеловать, и томно выдохнула. Войти в образ оказалось совсем не сложно, для этого нужно было лишь перестать сдерживаться. Тори чувствовала – его сердце бьется так же быстро, как и ее собственное. А значит, он тоже сделан не из камня. Остается лишь дождаться развязки и увидеть, кто из них лучше умеет играть с огнем.

– С чего ты взял, что я тебя хочу? – прошептала она.

Повинуясь ее молчаливым мольбам, Вейд подался вперед и прижался к ней своим теплым крепким телом, и ее сразу же окутал острый мужской аромат, смешанный с запахом сосны. Вейд неторопливо проложил цепочку поцелуев вдоль ее скулы, заставив задрожать в своих руках, но до губ так и не добрался.

– Ну конечно ты меня хочешь, – насмешливо прошептал он ей на ухо, а потом отстранился и широко улыбнулся. – Доброй ночи, мисс Салливан.

Тори проводила Вейда взглядом, дождалась, когда его шаги затихнут вдали, и только потом выдохнула. Она как-то совершенно не ожидала, что внутри ее может вспыхнуть такой огонь. И тем более от прикосновений человека, которого она искренне презирала. Ладно, раз он решил ее соблазнить, пусть соблазняет, по крайней мере, это будет куда приятнее, чем бесконечные разборки. Особенно когда он поймет, что проиграл.

Глава 3

Когда

Вейд вернулся домой, свет горел лишь на крыльце и на кухне. Как и большинство фермеров, Идены всегда рано ложились и рано вставали. Слава богу, для сыновей они выделили отдельный домик, пусть этот домик и представлял собой всего лишь переделанный сарай.

Лучшего убежища для целой оравы буйных мальчишек нельзя было и представить, да и Джулиан была частым гостем в их логове. Первый этаж занимала огромная гостиная, где они могли свободно готовить уроки, смотреть телевизор, играть в видеоигры, настольный теннис и драться, не боясь сломать ничего ценного. У них даже была своя собственная кухонька с холодильником, микроволнов-кой и раковиной, потому что, когда они дружно начали расти, их постоянно мучил зверский голод, и Молли не хотела, чтобы они холодными ночами бегали в дом.

На втором этаже помещались две спальни с шестью кроватями и ванные. Помимо самого Вей-да с братьями, в этом доме часто появлялись и другие дети, которые потом возвращались к своим родственникам, так что свободные кровати никогда не пустовали.

А когда их осталось лишь четверо, и они изрядно вымахали, Молли сменила старые койки на огромные кровати, и теперь, возвращаясь в родительский дом, они снова могли с уютом расположиться в своем старом убежище.

Правда, пока братья еще не приехали на Рождество, Вейд вполне мог пожить в комнате для гостей, но в этом было что-то неправильное. Так что, забросив продукты на кухню, он отправился в свой привычный домик, где заботливая мама оставила свет на крылечке, кусок лимонного пирога на столе и записку, в которой еще раз повторяла, как рада его видеть.

Бросив только что купленные сливочный сыр, кофе, темный эль и булочки на стол рядом с куском лимонного пирога, Вейд прочитал записку и улыбнулся.

Как же хорошо снова вернуться домой.

Нет, конечно, у Вейда была неплохая квартирка, да и, учитывая, сколько он за нее заплатил, она просто не могла быть плохой, но она не давала ему ощущения дома. Огромные окна и бетонный пол мало способствовали уюту, а изящная и функциональная обстановка не шла ни в какое сравнение с обветшалым столом для настольного тенниса и громоздким телевизором, которые Вейд помнил с самого детства. Только оказавшись в привычной обстановке, он смог по-настоящему расслабиться.

За все эти годы здесь почти ничего не изменилось, а в углу валялся все тот же старый матрас, на котором он впервые занялся любовью со своей девушкой, скромной, застенчивой огненно-рыжей Анной Чисон. С тех пор в его жизни появлялся и исчезал уже не один десяток рыжих красавиц, но ни с одной из них у Вейда еще не было столько хлопот, как с Викторией. И он бы с радостью повалил ее на этот самый матрас, чтобы раз и навсегда покончить со всеми препирательствами.

Поймав Викторию у бара, Вейд просто хотел подцепить ее на крючок и наказать за выходку с коктейлем, но внезапно для себя обнаружил, что ему действительно нравится к ней прикасаться, дразнить ее, наслаждаться румянцем на ее щеках. Что бы она там ни говорила, она ждала от него поцелуя. Хотела этого поцелуя. И теперь нужно лишь воспользоваться своим преимуществом. Соблазнение – далеко не самый плохой способ добиться желаемого, к тому же Вейду теперь действительно хотелось отведать вкус ее губ.