Необручница: На острове любви
Шрифт:
Сир Брис в день, про который я говорю, приехал как обычно и не опоздал к ужину. После него господа отправились к себе, и через два часа колокольчик вызвал меня. Госпожа отправила меня за лёгким перекусом, свежим отваром, вином для сира Бриса и пообещала, что других поручений на сегодня больше не будет.
Вернувшись, я застала привычную картину, убрала поднос на столик и вышла. Через минуту я стояла у стены и слушала звуки, сладостно отзывающиеся в низу живота. Рука по новой привычке задрала юбку и помогала догнать господ.
— Запрети ей входить в комнату без стука, я
— Брис, хватит ворчать, — устало, но с ноткой улыбки в голосе, возразила госпожа. — Ты должен привыкнуть к Ане, она всего лишь несчастная лумерка с хорошими данными. Постарайся привыкнуть к ней, ведь никто на такую девчуленьку никогда не позарится. И если она тебе не пригодится, так пусть хотя бы увидит, какими красивыми бывают мужчины в деле.
— Подозреваю, что ты именно её выбрала не случайно, ревнивая моя…
Госпожа мягко рассмеялась. С минуту ничего не происходило, звякнула посуда, из которой в кубки наливали отвар. Я не собиралась подслушивать разговор, но мне нравился голос сира Бриса, а он так редко бывал дома, что я больше растворялась в тембре его голоса, чем вдавалась в смысл сказанного, пока говорили не обо мне. Я собиралась опустить картину, прикрывающую тонкую прослойку в стене в этом месте, как он снова заговорил, и рука предательски остановилась.
— А вообще, отправь её в дом необручниц на неделю, или вовсе оставь там, пусть любуется, сколько ей влезет, — сир Брис продолжал не соглашаться с женой. — Или давай уже позовём всех слуг сюда, и я отымею тебя на их глазах, чтобы сделать каждого из них счастливым…. М-м-м, налей мне лучше вина…
— Брис, — вдруг сказала госпожа дрогнувшим голосом, — в самом деле… Я старалась для нас обоих и надеялась, что ты также попробуешь сделать шаг навстречу. Если бы я могла родить ребёнка без твоего вмешательства, у меня их уже было бы шестеро, как у матери Аны. Но ты совсем не хочешь помогать! А знаешь… я думаю… нам надо поехать к жрецам и расторгнуть брак. Жить в этой проклятой глуши, словно я пленница твоих проклятых металлов, и слушать про то, что когда-нибудь да что-то случится по воле Многоликой, я больше не хочу. Даже если бы я вышла замуж за Райана, всё было бы по-другому, уж он бы поддержал меня… А ты… Ты без меня жил год с необручницей и, видимо, все эти годы я всего лишь заменяю её. Поэтому ты не хочешь детей… Я всё поняла!
Скандал быстро набрал обороты. Говорила в основном госпожа, а господин пытался её успокоить. Но сирра Амели надавила на больную мозоль мужа, упомянув наместника Райана, который некогда тоже делал предложение госпоже, но она предпочла ему сира Бриса. В этом году господин Райан тоже служил и время от времени заходил в гости. Как и все маги, красивый, высокий, стройный, вдобавок темноволосый, сероглазый и весёлый он ни одну служанку не оставил равнодушной к своей персоне. Однако по отношению к госпоже он вёл себя ровно. Признаться, я даже была удивлена узнать из сплетен, что он некогда был в неё влюблён. А сир Брис никогда не показывал ревности, может, потому что госпожа вела себя идеально в присутствии
Имя наместника Райана всё же попало в цель. Сир Брис хлопнул дверью и ушёл спать в свою комнату, где простыни не меняли, наверное, недели три, так долго он там не ночевал. Госпожа плакала. Горько, надрывно, откалывая от моего сердца по кусочку. И я металась по комнате, не зная, стоит ли пойти её успокоить или всё же дождаться колокольчика, чтобы не усугубить ситуацию.
Вскоре она успокоилась. В её комнате воцарилась тишина, и меня, прислушивавшуюся, сморил сон. Долго ли я спала, не знаю. Как вдруг ко мне под одеяло нырнула сама госпожа. Всхлипнула, прижимаясь:
— Ана, я не могу уснуть. Можно я побуду с тобой до утра?
Что я могла сделать? Выгнать её? Госпожа прижалась ко мне горячим, словно у неё была температура, телом, поцеловала в губы и сказала спасибо. Мы некоторое время лежали лицом к лицу. Кровати у прислуги не такие широкие, как у господ, на двоих не рассчитаны. Госпоже, судя по всему, было комфортно засыпать на боку, прижимаясь ко мне и мерно дыша в мои жёсткие волосы.
Скоро я отлежала руку, которая оказалась придавленной между нами, и попробовала её вытащить. Госпожа отстранилась, помогая мне:
— Я не даю тебе спать, Ана?
Разумеется, ведь она выспалась днём… А ещё её горячие груди прикасались к моим и словно прожигали тонкую ткань ночной рубашки.
— Ана, скажи, а у лумеров маленькие дети спят с матерью или в колыбельке? Отдельных комнат, я понимаю, всем не хватает… Твой младший брат, грудничок, спит с матерью?.. Это удобно?.. Можно кормить его ночью, не вставая с постели?..
Все эти вопросы были заданы мне, и я подтверждала каждую догадку. В самом деле, кроватей не хватало на всех. Родители надеялись, что старшие две сестры скоро выйдут замуж, и освободится кровать, на которую отправят подросшего сына. Я тоже спала с сестрой, самой младшей. Первенец-старшая иногда брала в кровать к себе малыша, но поскольку он до сих пор просыпался ночью от голода, то чаще лежал у матушкиной груди, между родителями.
— Ана… — пауза в голосе госпожи напряжённо затянулась, — выполни одну мою просьбу… Мне хочется…
Она некоторое время не решалась сказать, пока я не выдавила из себя: «Да, моя госпожа». Меня поцеловали в лоб и зашептали жарко:
— Ана, я хочу почувствовать, что значит быть матерью… Каково это — кормить грудью… Покажи, умоляю!
Я сначала не поняла, чего от меня хотят, пока госпожа не стянула с себя рубашку и не подвинулась так, что её грудь оказалась на уровне моего лица.
— Ана… ты обещала…
Святые основатели! Я во время купания одёргивала себя, одёргивала, а тут… в темноте… Сосок ткнулся в мой нос и замер. «Пожалуйста, прошу!» — выдохнул жалобный голос в темноте. Я поудобнее улеглась и нерешительно обхватила губами нежный конус, представляя себе его тёмный ореол. Сделала несколько сосательных движений и отпустила, посчитав, что этого испытания для меня достаточно.
Госпожа прерывисто вздохнула:
— Ещё, прошу! Я хочу уснуть рядом со своим малышом. Они ведь засыпают, когда ночью их кормят, да?