Необъявленная Война. Роман
Шрифт:
– Ты у меня спрашиваешь?
– зло бросил доктор ему в лицо.
– Это не мои проблемы, что ты так плохо проинформирован. Еще вчера я обсудил все с первым Магистром, и он дал разрешение на проведение ритуала посвящения!
– Извините, - склонив голову вниз, произнес охранник.
– Но мы должны его обыскать.
– Вы за кого меня принимаете?!
– внезапно взорвался доктор и принялся кричать на него во все горло.
– Я, по-вашему, совсем спятил, чтобы тащить сюда всякий сброд?! Я знаю этого человека еще с детства, ясно вам?! Я доверяю этому парню, как своему родному брату и знаю,
Охранник побледнел, но с места так и не сдвинулся.
– Я приношу свои извинения, господин Вайнерман, - дрожащим голосом произнес он.
– Но вы же знаете, таковы правила. Мы лишь выполняем то, что нам приказывают.
– Да-а?! Выполняете, что вам приказывают?!
– в ярости воскликнул доктор, вытягивая вперед голову и сверля его своими злобными глазами.
– Тогда я приказываю тебе убраться отсюда! Отойди в сторону! Это приказ!
– Но...
– Тебе приказывает мастер 13-ой степени. Шаг назад!
– Извините...
Побледневший от страха охранник, отошел в сторону, опустил виноватый взгляд и повернулся к своему взволнованному товарищу. Тот с укором посмотрел на него, в растерянности покачал головой и открыл двери перед посетителями, приглашая их войти в здание.
Крепко сжимая пистолет в кармане, Олег посмотрел сначала на одного охранника, потом на другого и двинулся вслед за доктором Вайнерманом.
Как только они переступили через порог и оказались в просторном безлюдном холле, входная дверь тут же захлопнулась, и Громов облегченно вздохнул. Он осмотрелся по сторонам. В мрачном полумраке помещения он смог разглядеть только красный паркетный пол и стены, которые были обиты какой-то разноцветной материей, похожей на гобелен.
– Пойдемте, - доктор Вайнерман взял его за руку и провел в небольшую и безлюдную комнату, где также царил полумрак и стояли высокие деревянные шкафчики для одежды.
– Теперь нам надо переодеться.
– Почему здесь так темно?
– Не знаю.
– У Ордена возникли финансовые затруднения, и вы теперь экономите на электроэнергии?
– усмехнулся Громов.
– Давайте быстрей, - тихо проговорил доктор, расстегивая на ходу пуговицы.
– Нам нужно поторопиться.
Он без особого труда нашел свой номерной шкафчик и снял с себя пальто. После чего достал с полки просторный и длинный балахон с капюшоном и одел его через голову.
Последовав его примеру, Громов отошел в сторону, чтобы пленник ничего не увидел, быстро расстегнул рюкзак, извлек оттуда взрывное устройство с радиоуправляемым взрывателем и диктофон с записью ультразвукового сигнала. После чего достал такой же длинный балахон черного цвета, накинул его поверх своей одежды и спрятал в нем все необходимые предметы.
– Я готов!
– проговорил он, подходя к пленнику и перекладывая пистолет из кармана куртки в карман балахона.
– Мы можем идти?
– Да, - ответил доктор, повесив пальто на вешалку.
– Только рюкзак нужно будет оставить здесь. Вы с ним будете выглядеть слишком подозрительно.
– Хорошо. Пусть будет здесь.
Олег передал ему пустой рюкзак.
А доктор поставил его на полку и закрыл дверцу шкафчика.
* * *
Они
Громов и его пленник вошли в просторный зал, в котором стояло несколько сотен братьев Доминианского Ордена. Огромное и просторное помещение для проведения ритуалов и собраний было заполнено почти полстью. Все они были одеты в широкие, длинные балахоны, похожие на черные церковные сутаны как у католических монахов, только без пояса. Головы у всех были покрыты капюшонами, которые наполовину скрывали их лица.
Все они стояли почти вплотную друг к другу и лица их были обращены к трехъярусной сцене, походившей на сцену старинного Шекспировского театра. Сама сцена, заключенная в прямоугольную раму представляла собой как бы модель мироздания. Верхний ярус был похож на небесный мир, скрытый от зрителя. Средний ярус представлял собой мир звезд, а нижний был неким подобием поднебесного мира. Над вторым ярусом располагался поддерживаемый двумя колоннами навес с изображением какого-то сложного созвездия. По бокам заключенной в рамку сцены, находились затемненные ниши.
Все стены были закрыты плотными волнистыми шторами синего цвета, на которых висели картины с различной доминианской символикой и надписями на латыни. На одной из картин был изображен квадрат, на другой ? перевернутая пентаграмма, на третьей ? треугольник с полуоткрытым глазом. Кроме того, здесь были картины с изображением непонятных Громову астрологических знаков, и символов, которых он никогда раньше не видел. Из звуковых колонок, спрятанных где-то за шторами, звучала тихая классическая музыка. Олег не очень-то хорошо разбирался в ней, но смог определить, что это была одна из арий Моцарта.
– Прекрасная музыка, не правда ли?
– доктор с восхищением закрыл глаза и простоял так несколько секунд.
– Это ария из оперы Моцарта Волшебная флейта.
– Это что ваш гимн?
– усмехнулся Олег.
– Что-то вроде того, - кивнул доктор.
Только сейчас Громов заметил, что на сцене, у микрофона неподвижно стоит человек в темно синем балахоне и внимательно разглядывает всех присутствующих в зале. Он поспешил пригнуть голову, чтобы зоркий взгляд этого Доминианца не смог выследить чужака среди давно знакомых лиц. Когда стихла музыка, человек на сцене громко произнес:
– Обещаю и торжественно клянусь, в дополнение к прежним моим обетам, не открывать степень магистра ни тем, кто ниже ступенью, ни какому-либо иному существу в известном мне мире, а так же и не в известном. Я делаю это под угрозой кары, при которой тело мое будет рассечено пополам, а внутренности мои сожжены дотла будут.
– И кто этот красноречивый проповедник?
– шепотом спросил Олег, повернувшись к доктору.
– Он магистр. Магистр 1-ой степени.
– Это он у вас самый главный.