Необычайные похождения царевича Нараваханадатты
Шрифт:
В гневе крикнула царица: «Пусть скорей возьмет меня смерть, коли ты не согласен! Пренебрегаемая тобой, велю я тебя казнить, и сама умру!» Говорит ей в ответ Гунашарман: «Пусть будет так, как ты сказала! Лучше прожить миг по справедливости, чем жить неправедно сотни миллиардов тысячелетий! По мне пусть смерть унесет меня, не совершившего греха, чем согрешившему мне править царством».
Говорит ему на это царица: «Не предавай ни меня, ни себя, а послушай, что я тебе скажу. Не откажет мне раджа даже в невозможном. Так попрошу же я его, чтобы он пожаловал тебе удел. А потом сделаю я так, что все вассалы за тобой пойдут. И станешь ты тогда блистательным и добродетельным раджей. Чего же тебе бояться? Кто и как тебе повредит? Так обними же меня! Не избежать тебе этого!»
Так уговаривала его царица
Обнадежив ее такими словами и получив от нее согласие, ушел оттуда, вздыхая, Гунашарман.
Миновало сколько-то дней, и Махасена окружил в крепости царя Сомаку, своего врага. Когда узнал об этом повелитель страны Гауда царь Викрамашакти, со своей армией окружил он Махасену. И как случилось это, спросил Гунашармана его повелитель: «Осадили мы одного недруга, а другой недруг нас окружил. Как же нам биться с двумя врагами, когда сил у нас недостаточно? И если не сражаться, то сколько времени мы продержимся против осаждающего? Что нам следует делать в таком трудном положении?» На такой вопрос царя отвечал Гунашарман: «Мужайся, царь. Найду я способ, с помощью которого, божественный, выберемся мы из трудного положения».
Успокоив так царя, обмазался он мазью, скрывающей от взглядов, и ночью пробрался незамеченный в стан спящего Викрамашакти, разбудил его и произнес: «Знай, царь, что послан я к тебе богами. Ты заключи с Махасеной союз и быстро уводи отсюда войско. Иначе непременно погибнешь и ты, и войско твое. Пошли ты к Махасене своего посла, и согласится он с тобой на мировую. Так велено мне было сказать тебе самим великим Вишну. Ты ему предан, а он заботится о благополучии преданных ему». Выслушав все это, Викрамашакти-царь стал размышлять: «Спору нет, это — вестник богов. Иначе как бы он сюда пробрался? Все под охраной, и смертному сюда не проникнуть. Да и не похож он на смертного». Подумав так, ответил Викрамашакти: «Счастлив я, тот, кому сам бог повелевает, и как велено, так я и сделаю».
Получив от царя такое заверение, ушел Гунашарман от него незримым, поспешил к Махасене и все тому доложил, а тот обрадовался и обнял подателя жизни и хранителя царства. Когда же наступило утро, то послал Викрамашакти своего посла и заключил с Махасеной мир и ушел оттуда со своим войском. Махасена же благодаря велению Гунашармана одолел Сомаку, захватил множество слонов и коней и вернулся в Удджайини. Пока он оставался в столице, случилось как-то, что оберег Гунашарман царя во время купания в реке от крокодила, а другой раз, когда гулял царь в саду, от укуса змеи.
Вот проходит сколько-то дней, и Махасена усилил свое войско и пошел войной на Викрамашакти, а тот, об этом узнав, пошел ему навстречу, и была между ними жестокая битва. А в сражении остались оба они без колесниц, и начался у них, пеших, поединок. И когда ринулись они друг на друга, поскользнулся случайно Махасена-царь и упал на землю, и уже готов был нанести ему удар царь Викрамашакти, как Гунашарман метко бросил метательный диск и отсек кисть руки, державшую меч, и затем, бросив дротик, попал ему прямо в сердце и уложил его навечно. Встал Махасена, посмотрел на Гунашармана и молвил, радостный: «Что скажу я? Пятый раз ты даришь мне жизнь, мужественный брахман!» После этого Махасена взял в плен войско убитого Викрамашакти, завладел его царством и с помощью Гунашармана, покорив других царей, вернулся в свою столицу и стал жить счастливо.
Царица Ашокавати по-прежнему жаждала ласк Гунашармана и ни днем ни ночью не прекращала своих домогательств. Он же никак не соглашался на ее мольбы. Ведь добродетельные скорее расстанутся с жизнью, чем преступят закон! Поняла царица, что непоколебимо решение Гунашармана, и разгорелась у нее на него злоба. Однажды притворилась она плачущей от боли. Вошел в ее покой царь Махасена, увидел ее в слезах и спросил: «Что это случилось, милая? Кто это тебя обидел? Скажи мне, лишу я виновника и жизни и достатка!» И сказавшему все это царю тотчас говорит
Сегодня пришли узнать о нем мать, жена и младший брат. Хитрый Гунашарман, узнав об этом, убил мать и жену, а брат спасся и волей случая попал в мой храм. Пока он все мне рассказывал и молил о защите, стал Гунашарман ломиться ко мне в дверь. Увидев его и услышав его имя, брат того повара со страху кинулся бежать, и куда он от меня убежал, того не ведаю. А Гунашарман при виде его, про которого ему рассказали слуги, вдруг изменился в лице. «Что это, Гунашарман, ты выглядишь сегодня не таким, как обычно?» — спросила я его, когда слуги ушли. Он, опасаясь разоблачения и желая привлечь меня на свою сторону, сказал мне вот что: «Сжигает меня, царица, огонь любви к тебе. Владей мною, иначе я не буду жить. Спаси мне жизнь!» С этими словами упал он к моим ногам. Когда же я подымалась, бессильная, силой он меня обнял, но как раз в этот миг вошла в мои покои служанка Паллавика, и при виде ее испугался Гунашарман и убежал. Не вбежала бы Паллавика, надругался бы надо мной грешник. Вот что случилось сегодня со мной».
Кончила царица врать и разревелась. Сначала-то ведь ложь родилась, а потом уж такие злодейки! Выслушал царь царицу и тотчас же страшно разгневался. Женские речи могут убить мудрость даже у самых мудрых! И молвил он супруге своей такие слова: «Успокойся, красавица! Обязательно казню я его, предателя! Но следует найти способ, которым его убить. Иначе позор падет на нашу голову. Ведь известно, что он пять раз спасал мне жизнь. И не следует разглашать среди людей не совершенный тобою грех». Царица возразила на эти слова супруга: «Коли об этой вине сказать нельзя, то почему бы не объявить о том, что он в сговоре с правителем готовился предать тебя?» И, сказав ей на это в ответ: «Ладно!» — царь ушел в залу совета. А туда на прием к царю все собрались — цари и царевичи, вассалы и министры.
Вот и Гунашарман из дома вышел и направился в царский дворец, и, пока шел, заметил он много недобрых примет: с левой сторона ворона взлетела, слева направо собака перебежала, справа налево змея переползла, а левую руку в плече начало ломить. «Недоброе предвещают мне, видно, эти приметы. Будь со мной что будет, лишь бы царю было добро! — подумал он про себя и вошел в царские палаты. — Ничего царскому дому не приключится!» Когда же вошел он и поклонился, то не ответил ему царь, как прежде, и посмотрел на него искоса и взор его был полон гнева. «Что же это?» — подумал Гунашарман, но тут встал раджа со своего трона, и сел рядом и, усмехнувшись, сказал, обращаясь к собравшимся: «Слушайте приговор мой над Гунашарманом!» Произнес Гунашарман: «Слуга я, ты наш государь. Разве равно наше положение? Соблаговоли сесть, раджа, и тогда что хочешь, то и приказывай!»
Так верный Гунашарман сказал, и министры его поддержали, и царь сел и снова заговорил, обращаясь к собравшимся: «Известно вам, министры мои и советники, что я, невзирая на то что много родовитых было, поставил Гунашармана наравне с собой. Стало ведомо мне, что через каких-то послов, сюда приезжавших, вошел он в сговор с царем страны Гауда и замыслил предательство учинить». Сказав это, поведал царь всем собравшимся на совет хитросплетенную ложь, слышанную им от Ашокавати, а когда отпустил людей, то рассказал своим верным министрам, что Гунншарман-де на царицыну честь покушался.