Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет
Шрифт:
Сегодня на глазах у защитников города происходит нечто необычное — от стана викингов отделяются несколько человек и идут прямо к главным городским воротам. Они безоружны и, вне всякого сомнения, посланы для переговоров.
Их впускают в город. Один из послов, сухощавый, с черной бородой, немного умеет говорить на лигурийском наречии. Он заявляет, что у них важное дело к папе римскому.
Препровожденные к епископу послы сообщают, что их вождь, морской король Хастинг, внезапно скончался. Перед смертью он перешел в христианскую веру и выразил желание, чтобы его похоронили по христианскому
И вот снова отворяются городские ворота. В них медленно входит похоронная процессия. Самые преданные дружинники несут гроб с телом своего раскаявшегося предводителя, вслед за гробом шествует его свита, состоящая из отборных воинов. Все они идут с обнаженными головами.
Гроб вносят в собор и ставят посредине церкви, перед алтарем. Звучит невидимый ангельский хор. Растроганный епископ читает заупокойную молитву, и в голосе его звучат слезы. Господь милостив к тем, кто оставляет пагубные заблуждения и ступает на стезю истинной веры — новообращенный умер, но господь не позволит смерти обезобразить его красивое лицо. Покойник лежит в гробу, как будто он жив и здоров, его цветущему виду могли бы позавидовать многие из живущих.
Епископ с умилением глядит на обрамленное золотистой бородкой лицо, на руки, которые загубили столько душ, а теперь навсегда сложены на груди. Нет, не навсегда! Правая рука сползает с груди и хватает спрятанный под саваном меч, покойник вскакивает и пронзает епископа.
Часть викингов бросается к дверям, чтобы никто не вышел из церкви. Остальные избивают прихожан. Поглядеть на необычные похороны собралось много жителей города и, по обычаю, все они, входя в церковь, оставили оружие в особом приделе.
Покончив с ними, викинги покидают собор. Одни из них устремляются вниз по улице, ведущей к главным городским воротам, и, изрубив стражу, отворяют их. Другие начинают убивать всех, кто попадается на глаза.
В городские ворота врываются викинги, они мгновенно наводняют город. Застигнутые врасплох, рассредоточенные по стенам воины гарнизона и ополченцы не в состоянии дать сколько-нибудь серьезный отпор. То, что происходит в городе, вернее назвать не битвой, а избиением.
Скоро не остается в живых ни одного защитника города. Викинги приступают к грабежу, попутно истребляя жителей. Только женщина, если она молода и красива, может не бояться смерти. Смерть ей не грозит, ее ждет вечная неволя — за нее дадут хорошую цену.
Глава тридцать девятая
КУКША РАССТАЕТСЯ С ВИКИНГАМИ
Сердце Кукши полно ликования — Свавильд взял его с собой! Берсерк сказал:
— Это будет великий подвиг. Потомки никогда не забудут тех, кто сегодня разграбит Рим. Ты непременно должен участвовать в этом славном деле.
На этот раз Тюр не стал спорить. И то сказать, ведь Кукша уже взрослый воин, его опоясали мечом больше года тому назад. К тому же Свавильд прав: не каждый день судьба предоставляет викингу возможность пограбить Рим.
Сам Тюр, поскольку он знает по-лигурийски, был в числе послов, а потом отправился сопровождать гроб с телом Хастинга.
Кукша и Свавильд среди
Никто не может напасть сзади на рыжего косматого великана в белой рубахе, потому что за ним неотступно следует отрок в сарацинском шлеме с обнаженным мечом. Один горожанин в отчаянии попытался сразить отрока. Несчастный поплатился жизнью — отрок хорошо помнит уроки, полученные в усадьбе Хальвдана Черного.
Защитников города больше не видать. Свавильд шарит глазами и никого не находит. А ведь он не успел даже размяться. Свавильд и Кукша углубляются в глухой немощеный проулок, по обе стороны которого тянутся каменные заборы, увитые виноградом.
Свавильду кажется, что в таком месте непременно должны скрываться насмерть перепуганные защитники города. Он раздувает ноздри, словно пытается уловить запах врага. Вдруг он подпрыгивает и повисает на ограде. Через мгновение он уже наверху. Кукша берется за древко копья, и Свавильд поднимает его к себе, как поднимают бадью из колодца. Они спрыгивают в сад.
Перед ними красивый дом из белого камня с высокими дверями и огромными окнами. Окна и двери распахнуты настежь. Свавильд с копьем наперевес, а Кукша с обнаженным мечом устремляются в двери. В доме, по-видимому, пусто.
Они бегут вглубь и оказываются в маленьком внутреннем дворике, в который с четырех сторон выходят окна и двери комнат. Дворик вымощен гладким белым камнем, посредине фонтан — огромная беломраморная чаша, и в ней бронзовый голый мальчик. Мальчик держит за шею гуся, а у гуся из разинутого клюва бьет вверх струя воды.
Вдруг Кукше показалось, что до его слуха донесся отдаленный детский плач. Он смотрит на Свавильда, тот ничего не слышал. «Померещилось», — думает Кукша.
В доме мертвая тишина, ее нарушает только журчание фонтана. «Конечно, померещилось», — повторяет про себя Кукша. Он с любопытством разглядывает хорошенького полнотелого мальчика и рыбок, плавающих в мраморной чаше фонтана.
Тем временем Свавильд, отдав Кукше копье — оно слишком длинное, с ним неудобно в помещении, — идет осматривать комнаты, не притаился ли в них кто-нибудь.
Кукша слышит оклик Свавильда и, пройдя через комнаты, оказывается у окон, из которых видна зеленая лужайка с дорожками, выложенными белым камнем, а за нею заросли кустарника, усыпанного большими красными цветами. Глядя на кустарник, Свавильд говорит:
— По-моему, там кто-то прячется.
Кукша тоже так думает, он даже уверен в этом, он чувствует, что оттуда тянет запахом, который ни с чем не спутаешь: так пахнет испарина страха. Но Кукша молчит. Ему почему-то не хочется подтверждать догадку Свавильда.