Необычайные приключения рыжего котенка по имени Мурр

Волков Сергей Юрьевич

* * *

Кошки, а вернее, два кота, серые, короткошерстные и с длинными хвостами, поняли, что Мурр их заметил, и выбрались из засады. Ленивой походкой они направились к котенку, по дороге расходясь в стороны, чтобы перекрыть Мурру путь к отступлению.

«Эге, дело пахнет дракой!», — понял Мурр, и на всякий случай ощетинился: «Интересно, эти коты из племени Цапов или они сами по себе? Если это Цапы, то можно попробовать договориться. Если нет, придется биться…»

Мурр не боялся, он был уверен, что с двумя такими противниками он сумеет совладать,

конечно, если коты будут драться честно, один на один, по очереди, как это принято у всех нормальных зверей. Если же они набросятся на Мурра одновременно, то ему не сдобровать…

Вскоре самые худшие опасения котенка сбылись. Молча, не вступая в разговоры, серые коты приблизились к Мурру и кинулись на него, шипя и оскалив зубы.

Мурр приник к земле, выпустил когти и приготовился встретить врагов во всеоружии. Он, применив старый и надежный прием «кленовый лист», ударил первого из нападавших лапой, отскочил, почувствовал, как второй кот укусил его за хвост, рванулся и цапнул противника в ответ за шею. Тут первый кот налетел на котенка сбоку, здорово оцарапал ему бок, сбил с лап, и Мурр кубарем покатился по грязному льду, шипя и рыча.

Поднявшись, котенок отряхнулся, вздыбил шерсть, чтобы казаться побольше, и сам пошел в атаку. Серые коты, похоже, не ожидали от Мурра такой прыти. Они прижали уши (это означало, что они готовы биться не на жизнь, а насмерть), и вновь оба одновременно прыгнули навстречу Мурру.

Котенок отчаянно защищался, в кровь расцарапал одному из врагов морду, прокусил второму ухо и лапу, но и сам был весь искусан и исполосован вражескими когтями. Кроме того, Мурр устал — одному драться против двух это, признаться честно, тяжеловато…

Прерывисто дыша, коты разошлись в стороны и присели, переводя дух. Мурр, слизывая кровь с покусанной лапы, прохрипел:

— Эй! Чего вам от меня надо?..

— Это наша территория! — промяукал в ответ один из котов: — Уходи отсюда, чужак!

— Не уйду! — упрямо топнул лапой Мурр и тут же ойкнул — лапа болела.

— Ах так! Мя-я-у-у!! — взвыли коты и снова бросились в бой.

На этот раз Мурр использовал еще один прием из тех, которым его учил папа Марр, он назывался «жук на спине». Когда первый из противников налетел на котенка, Мурр зацепил его передними лапами, перевернулся на спину и что есть силы деранул задними, стараясь как можно сильнее ранить врага.

— О-у-а-у! — закричал кот, повалился на бок и начал отползать в сторону, оставляя на снегу кровавый след. Мурр вскочил на лапы и взвизгнул:

— Ага! Мя-я-х-х! Один готов!

Второй кот, видя, что случилось с его приятелем, не стал ввязываться в поединок с сильным и яростным, как оказалось, врагом. Он подскочил к раненому, помог ему подняться, и придерживая зубами за загривок, повел прочь.

Мурр сел на хвост и жалобно мяукнул. Ни торжествовать победу, ни издавать клич Боевых Котов ему не хотелось. Все тело котенка болело, из глубоких ран сочилась кровь, какая уж тут радость…

«Пожалуй, это первый такой суровый бой в моей жизни!», — подумал Мурр и принялся зализывать ссадины и укусы.

Кое-как подлечившись, котенок с трудом забрался

в мусорный бак, из которого сильно пахло рыбой, и принялся разгребать шуршалки и всякий мусор. Вскоре его труд принес первые плоды — Мурр обнаружил несколько рыбьих голов, которые тут же с удовольствием съел — ему надо было подкрепиться после тяжелого боя.

На дне бака котенка ждал настоящий подарок судьбы — целая куча замерзшей рыбы, не очень крупной, но довольно вкусной. Почему ходилины выбросили такую замечательную еду, Мурр не знал, да, собственно, ему это было глубоко безразлично. Живя на свалке, он привык, что двулапые все время привозили туда и вываливали полно всяких нужных и полезных вещей.

«Наверное, они так устроены и получают от выбрасывания удовольствие!», — размышлял Мурр, отдирая замерзшие рыбины друг от друга.

Пару штук котенок съел сразу, а еще четыре ухватил зубами за мерзлые хвосты и уволок с собой. Этого должно было хватить и на завтрак, и чтобы расплатиться с хитрой вороной.

Над Город стояла морозная зимняя ночь. Рыбный магазин давно закрылся, люди разошлись, и на улицах было тихо и пустынно. Изредка где-то вдалеке проезжала Железная Грохоталка, да хлопала какая-нибудь дверь в одном из домов.

Мурр беспрепятственно перетаскал безногую вкуснятину на уже хорошо знакомое котенку дерево, улегся в развилке между двумя ветвями и уснул крепким сном без сновидений — ему надо было хорошенечко выспаться перед завтрашним трудным днем.

* * *

От мороза у Мурра ныли раны на лапах. Котенок сидел на дереве, поджидая Ляпу, и страдал. Причем страдал он не столько от боли — подумаешь, он же все таки Боевой Кот, можно и потерпеть, сколько от неизвестности.

«А вдруг эта самая Ляпа не прилетит?», — гадал Мурр: «Вдруг она забыла, или с ней что-нибудь случилось? Может, на ее напали, или она просто улетела из Города. Или…»

В общем, весь день Мурр мучался от неизвестности. Он совсем уже извелся и был готов слезть с дерева и бросится искать Ляпу по всему Городу, как вдруг над головой котенка зашумели крылья и знакомый сварливый голос прокаркал над самым ухом:

— А-а, ты тут еще? Рыбу принес?

— Здравствуй, Ляпа, ах, да, прости, Великая путешественница Ляпа! радостно крикнул Мурр, задирая голову: — Вот твоя рыба, давай, говори, где тот лес, в котором живет теперь мое племя?

— Чего-то рыбу ты мне принес какую-то завалящую… — с хитринкой в голосе задумчиво прокаркала ворона.

— Ах завалящую! — рассердился Мурр: — Тогда я ее сейчас сам съем, и все…

— Кар! Не надо! — запротестовала Ляпа: — Подумаешь, какой обидчивый! Пошутила же я, понимаешь? Что за звери пошли, без чувства юмора, уж и пошутить нельзя… Тут недавно у одной собаки кость рядом лежала, так я…

— Ляпа!! — рявкнул Мурр.

— Ах, да. О чем это я… А-а, о дороге к лесу, где коты живут. Я скажу тебе, только вчера ты, помнится, был повежливее, рыжий кот, и даже обращался ко мне на вы.

— Так. — раздельно сказал Мурр, которому надоели воронья болтовня: Считаю до трех: или ты говоришь мне, где этот лес, или я съем рыбу. Раз! Два!