Необычайные приключения рыжего котенка по имени Мурр
Шрифт:
И они отступили вверх по склону высокого холма, укрывшись между камней и трав.
Отсюда маяк был виден, как на ладони. Пират разбросал вокруг входа в свое жилище остатки рыбы и скрылся внутри. Вскоре он вернулся, держа в руках ружье и отчаянно ругаясь.
— Ха-ха, видать, заглянул в подвал, а бобры-то — тю-тю! — злорадно усмехнулся Лакки.
— Не называй их бобрами, они обижаются. — сказал другу Мурр, но Лакки топнул лапой:
— Ну и пусть обижаются! Раз они такие трусы, им и название должно быть обидное!
— Ну, Упль же вон не трус. — возразил
— Упль — это да, он вроде ничего. Как там у него: Трам-пам-пам, трам-пам-пам, мои четыре лапы и хвост! Поэтому пусть Упль будет каланом, а вот все остальные — бобры! — упрямо стоял на своем Лакки.
Они бы еще долго спорили и пререкались, но тут Рыцарь Ца поднял свою когтистую лапу и прошипел:
— Т-с-с-с! Тихо! Крабы близко! Они обшаривают каждый камень… Давайте-ка отойдем еще подальше от маяка.
Весь остаток дня друзья провели на самой вершине холма, под защитой скал. Караулили по очереди: один на посту — двое спят. Мурр, когда пришло его время идти в дозор, вспомнил, как они пугали уснувшего на посту Суслик-зона, когда собирались биться с крысами. Ох, как же давно это было!
Тогда все больше походило на игру, а сейчас вокруг рыскают голодные крабы, у которых твердые панцири и грозные клешни, в маяке засел злобный живодер с ружьем и Корабельной крысой на плече, и против всей этой армии их, пусть и смелых, и отважных, но всего лишь трое… Да-а, тут уже не до игр!
Наконец день кончил тянуться, солнце закатилось за скалистый гребень дальних гор, и наступила темная-темная южная ночь. Крабы ушли, Одноглазый заперся в маяке. Взошла большая луна тревожного красноватого цвета.
Лакки, карауливший последним, разбудил Мурра и Ца, друзья привели себя в порядок, и Восточный Рыцарь объявил военный совет.
Рассевшись на небольшой полянке у подножия кривой южной сосны, освещаемые неверным светом ночного солнышка, Мурр и Лакки чувствовали себя немножко… ну, неуютно, что ли… Словно бы все вокруг было какой-то страшной сказкой, и еще совсем не известно, что за конец будет у этой сказки.
Рыцарь Ца деловито скрестил передние лапы, щелкнул хвостом и заговорил:
— Положение наше трудное. Уйти отсюда просто так мы не можем Одноглазый опять начнет ловить каланов. Он жадный, и не успокоится, пока не переловит их всех. Значит, нам нужно заставить его прекратить свой промысел.
Но у него ружье — это раз! Он прикормил целое войско крабов — это два! Он хитрый и у него есть лазутчик — Корабельная крыса — это три! Кстати, держите ухо востро, даю коготь на отсечение, это ночью крыса рыскает по окрестностям, вынюхивая и выслеживая нас.
Задача перед нами, говоря военным языком, стоит следующая: нужно разгромить крабов, изловить крысу и изгнать Одноглазого из этих мест. Какие буду предложения?
Мурр и Лакки переглянулись. Ца говорил очень по-взрослому, серьезно, и отвечать нужно было тоже серьезно, без шуток. На военном совете ведь как если тебе нечего сказать, то лучше сиди и молчи, глядишь, и за умного сойдешь.
Ну, поэтому-то сидели и молчали. Долго молчали. Мурр
«Хорош боец! Хотя чего ему. Лакки знает одно — если за друга надо в бой — значит, вперед, в бой! А придумывать, как этот бой начать и выиграть — это не для него…», — подумал котенок и вдруг ему на ум пришла такая замечательная мысль, что он даже подпрыгнул на месте от радости.
Все встрепенулись, и Ца кивнул:
— Говори, Мурр! Что ты придумал?
Котенок собрался с мыслями и заговорил, стараясь ничего не перепутать:
— Упль рассказывал нам, что раньше тут постоянно плавали пограничные катера, и тогда никто не смел тронуть каланов. А теперь эти самые пограничники появляются очень редко, у них стало мало этого… как его… топлива какого-то, вот!
Одноглазый сидит в маяке и сверху издалека видит, когда появляется пограничный катер. Тогда он прячется, и ждет, пока катер не уплывет назад. Ну, если нам подать какой-нибудь сигнал, чтобы пограничники приплыли и застали пирата врасплох, а? Они же его обязательно тогда заберут с собой, так?
Ца задумчиво почесал длинным когтем макушку:
— Ну, допустим, так… А сигнал… Сигнал можно подать дымом! Точно! Нужно поджечь маяк! Молодец, Мурр, это блестящий план!
Мурр, очень довольный собой, скромно шаркнул лапой по земле и добавил:
— Но вот как разгромить восмилапых бандитов, я не смог придумать…
— А чего тут думать! — решительно вступил в разговор проснувшийся Лакки: — Давайте, как раньше: заманим их какой-нибудь тухлятиной в узкое место между камней, Ца встретит их с одной стороны, а мы с тобой, Мурр, — с другой. И всех делов!
— А что… — пророкотал Ца: — В общем-то план тоже очень не плох! Только нам бы еще кого-то, кто нанес удар по крабьему войску сверху…
— Да это запросто! — развивая свой успех, заверил друзей Лакки: Соберем бобров, они натаскают камней и сверху сбросят их на восмилапых!
«Нет, не прав я был насчет Лакки», — подумал Мурр, с уважением глядя на своего друга: «Видать, он на своей войне с плешивыми куницами опыту поднабрался — вон как здорово все придумал!»
— Ну что, друзья! — тем временем подвел итоги военного совете Рыцарь Ца: — Значит, начинаем подготовку к битве с крабами и параллельно пытаемся поймать крысу…
— Да зачем она нам нужна… — беспечно отмахнулся Лакки, но Ца покачал головой:
— Не скажи, ой, не скажи. Если она пронюхает о наших планах и доложит крабам, то все пропало. Ее нужно поймать обязательно!
— А как же этот Одноглазый живодер? — спросил Мурр.
— Как только мы разделаемся с крабами, придет и его черед. Ну, а пока предлагаю спустится к океану, осмотреть, так сказать, театр боевых действий, заодно поискать какую-нибудь еду…
— И нашего друга Упля. Я уверен — он сегодня ночью обязательно приплывет. — закончил за Ца Лакки и добавил: — А то без него как с бобрами-то договоримся, они же далеко, в воде… Я, например, плавать умею, но не люблю — ужас!