Необычное задание

Бортников Сергей Иванович

— Папка? — недоверчиво покосился старший из братьев и, словно ища поддержки, повернул голову в сторону своей, окончательно утратившей остатки былой бдительности, кормилицы.

— Я!

Услышав знакомый и такой родной голос, Ольга схватилась за сердце. Подруги немедленно стали приводить ее в порядок.

Получилось!

ГЛАВА 3

Оповестить Фигину о скором возвращении "блудного" супруга комиссар предусмотрительно (чтобы избежать последствий возможного разочарования) "забыл",

однако та нечто подобное давно предчувствовала, либо же просто предполагала: в начале лета весточки хоть редко, но приходили — с приезжими или, как она сама говорила, "залетными" людьми, а тут — бац, и вовсе перестали! Страшных известий, к счастью, не поступало, а значит…

Экономя на собственном желудке, супруга Плечова постоянно держала дома минимальный неприкосновенный запас дефицитных в ту пору продуктов — как говорят, на всякий случай… Посему праздничный стол удался на славу.

Впрочем, особо прихотливым в выборе еды виновник нежданно свалившегося торжества никогда не был. Макароны да несколько яиц — вот уже и праздник!

Без ста грамм тоже, конечно, не обошлось — друг Леха постарался. Ну, не принято на Руси ходить в гости к близким людям с пустыми руками. Тем более в такой непростой день.

Как-никак тридцать два лучшему товарищу стукнуло.

Хоть он сам почему-то забыл об этом.

Пришлось напоминать!

Первая — за здоровье именинника, вторая — за их крепкую дружбу, третья — за любовь… И все — довольно!

Уже на улице, прощаясь со своим самым секретным агентом, Копытцев, хитро прищурившись, как бы между прочим, поинтересовался:

— Скажи, как долго ты собираешься приходить в чувство?

— В каком смысле? — в своей излюбленной манере — вопросом на вопрос — ответил Яра.

— Ну… В строй когда встать собираешься?

— А когда надо?

— Сам понимаешь: чем быстрей — тем лучше. Война… Каждый боец — на вес золота, — прибег к излюбленным приемам "красной пропаганды" начальник управления.

(Несмотря на образованность и врожденную интеллигентность, он до мозга костей оставался управленцем нового — советского — типа и, естественно, никак не мог обходиться в своей повседневной речи без лозунгов и прочих агитационных штампов!)

— Ты хочешь, как в прошлый раз, немедленно запрячь меня в работу?

— Ну… Не сразу — постепенно.

— А знаешь, сколько лет я не был в отпуске?

— Догадываюсь.

— Народная власть предусматривает за такие вещи компенсации. В виде дополнительных дней отдыха.

— Но не сейчас же!

— А когда?

— Вот разобьем врага и…

— Что ж, — несколько артистично вздохнул Плечов, чтобы таким нехитрым образом в очередной раз набить себе и без того немалую цену. — Надо — значит надо. Приезжай завтра — покалякаем!

— Слушаюсь, товарищ главнокомандующий.

— Но…

— Отставить! Я же не живодер какой-то, не средневековой душегуб… Даю тебе три дня на отдых… Сегодня

у нас, кажется, среда?

— Вторник!

— До конца недели — утешай женку, балуй детишек…

— Какая неслыханная щедрость! Мне столько не выдержать, гражданин начальник, — заявил, правда, несколько неуверенно, Ярослав.

— Выдюжишь. Я тебя, шельму, знаю.

— Понял. Буду стараться!

— Совсем ты от рук отбился, парень… Короче… Жди меня в воскресенье к обеду. Вкусненькое что-нибудь приготовь, понял?

— Так точно! — вернувшись к общепринятой в военной среде уставной форме общения, улыбнулся Плечов.

ГЛАВА 4

Ольга поскребла по сусекам и напекла множество пирогов. Как всегда — с различными фруктоовощными начинками. Но более остальных — с кислой капустой. Именно такие обожал Копытцев.

В отличие от него, Шурик с Андрюхой в первую очередь (по сладким подтекам на боках) принялись выискивать те, что были наполнены яблочным повидлом, а Ярослав, как он сам не раз выражался, причем неизменно придавая своей речи слащавый белорусский акцент, — "бульбяные".

Оперативно "заморив червячка", устроили чаепитие, в котором недоросли (по понятным причинам — не доросли еще; простите за тавтологию) участия не принимали. Да и сама Фигина, метавшаяся туда-сюда, все больше стала задерживаться в гостиной у изрядно расшалившейся ребятни, предоставляя таким нехитрым образом засевшим в кухне мужикам неограниченные возможности наконец-то посекретничать, откровенно поболтать по душам — вдоволь и всласть — на волнующие их темы.

— Ну, как ты? Отдохнул? — после множества дежурных и, в общем-то, бесполезных фраз, приступил к делу Алексей Иванович.

— Так точно, — как обычно в таких случаях, предельно коротко отреагировал Плечов — военный все-таки человек (хоть и на нелегальном положении). — Готов к труду и обороне. Уже.

— Расслабься, братишка! Напрягаться пока рано — сроки начала предстоящей операции еще не определены. От слова "совсем".

— И слава богу.

— Сие не означает, что ты тупо должен сидеть дома, не отрываясь от подола очаровательной супруги.

— Понял, — с явным неудовольствием выдавил агент, не успевший вдоволь насладиться всеми прелестями семейного бытия. Пока.

— Во время подготовки к выполнению следующего задания придется серьезно поднапрячься, так сказать, в научно-познавательном плане, — продолжил комиссар. — Чтобы максимально повысить свой уровень знаний в одной, очень щекотливой, теме.

— Повысить? Куда уж боле? — достаточно саркастично проворчал Плечов, которого товарищи не без оснований считали если не всезнайкой, то, во всяком случае, далеко не самым последним эрудитом великого государства рабочих и крестьян.

— Ты что-то знаешь о русской Скандинавии? — вдруг перешел на шепот Копытцев. — И вообще о нашем славном далеком прошлом?