Необычные изобретения. От Вселенной до атома

Соколов Дмитрий Юрьевич

Но вернемся к городам, пойдем по карте слева направо по течению реки. Калуга – стоит за лугами по отношению к Оке, вот, по одной из версий, их и добавили к корню «ка» и изобрели новое красивое слово. Далее идет Кашира, в районе которой река из-за низких берегов широко разливается, особенно в половодье, и получилось: Ока-широка. Идем дальше, у Коломны Ока делает поворот на 90 градусов. И стала у нас Ока-ломаная. Здесь, правда, есть еще одна версия. «Коло» – древнейшее русское слово, означает круг, окружность, а поворот Оки и является частью окружности. Но есть и другие варианты возникновения географических названий. По преданию, рязанские князья шли на своих ладьях вверх по Оке, ожидая увидеть невиданные земли и народы. И после очень крутого поворота на высоком берегу увидели поселение и стали вопросительно кричать: «Кто вы, что за земля?» – «То Руууссь!» – ответили им. И стало, скорее всего, по легенде, это место называться Тарусой (рис. 9.1).

Рис. 9.1. Город Таруса

Теперь

посмотрим на малые населенные пункты в бассейне Оки, часть из них носят названия, полученные благодаря своему географическому положению. На берегу реки Лопасня, притока Оки, есть село Хатунь (рис. 9.2), а за лугами от него расположена деревня Залуги. Да и сама небольшая часть Хатуни, расположенная за рекой, называется только Залапасня, и никак иначе, хотя, по сути, это только часть Хатуни. Раз мы упомянули Хатунь, интересно посмотреть, как образовалось такое необычной название под Москвой. Одна из версий. По Лопасне на Москву с юга на север ходили татары. А по-татарски хатунь созвучна и с младшей женой хана, и с бойцом женского батальона, и даже имя такое женское было Тунь, то есть жена хана Тунь. Кроме этого, тунь по-татарски еще и судья, в качестве которого был некий хан, решавший спор между Рязанским и Московским княжествами за владение этим населенным пунктом. Но есть и другая версия. На старинных картах иногда писали Хотуть, и некоторые ученые связывают это названием с хотением, уж больно мужики «охочие» жили в этих местах. Такая версия подтверждается еще и тем, что частично Ока и ее притоки заселялись новгородцами, где от слова хотеть также образовывались схожие названия населенных пунктов.

Рис. 9.2. Село Хатунь

А теперь сделаем небольшое отступление и посмотрим, как иногда название влияет на судьбу места. Царское правительство в XIX веке захотело построить через Тарусу железную дорогу. А у местных купцов торговля была связана с рекой и речным транспортом. Они посчитали, что железная дорога нарушит их монополию, и смогли добиться ее отвода на 18 км к востоку. В результате в Тарусе, аккумулирующей в своем названии слово «Русь» не было построено промышленных предприятий, и она до настоящего дня сохранила в себе кусочек России с первозданной русской природой и стала местом паломничества поэтов, художников и музыкантов. Но вернемся к «охочим» хатунским мужикам. Первоначально павелецкая железная дорога должна была проходить через Хатунь, а оно (село) было крупным торговым центром местного значения, и железная дорога тоже могла бы помешать устоявшимся торговым связям. Мужики собрались и не пустили к себе железную дорогу, оттянув ее на те же 18 км, что и в Тарусе, при этом хитро аргументировали это опасностью паровозов для своих коров. Многие сейчас говорят: «Россия еще не созрела для гражданского общества». Книжки по истории таким умникам надо чаще читать.

Меня могут спросить: «А причем здесь словообразование?» В качестве ответа приведу пример. В 20-х годах XIX века в Хатуни было отменено крепостное право. Богатейшая наследница состояния Алексея Орлова-Чесменского владелица этих мест Анна была передовых взглядов, считала крепостное право несправедливым и решила в Хатуни его отменить. Но юридически нужно было сделать выкуп села из крепостничества. Так вот, некоторые богатые мужики и поучаствовали своими деньгами в этом выкупе. А состояние у некоторых крепостных в начале XIX века достигало десятков тысяч рублей, и сделали они его на отхожей торговле мясом. Но чтобы не слишком напрягать своих крепостных, Анна приказала в районе Починок, недалеко от Хатуни, срубить рощу и сплавить ее по Лопасне, Оке и Волге до Каспийского моря, а там продать, где из этих бревен были построены причалы для нефтяных промыслов. Вот эти деньги и пошли на оставшуюся часть выкупа. Остается вопрос: а откуда взялось для торговли мясо? И тут нам помогла география. Скот из южных губерний в Москву при отсутствии холодильников гнали вдоль Лопасни. При впадении в Оку она намыла мель, «Сенькин брод», а дальше луга Лопасни с бесплатным водопоем делали коровам последнюю дорогу на мясные прилавки быстрой и приятной. Хатунь располагалась на высочайшем берегу внешнего излома реки, в наиболее защищенном месте (вспомним о крутых морских берегах, описанных в главе 2; механизм образования крутых склонов рек очень близок). Вот Хатунь и сделалась перевалочным пунктом для коров и пастухов. А хатунские «охочие» мужики стали прибирать этот бизнес к своим рукам. Так сплелось все в единый клубок: изобретения природы, людей и название населенного пункта, и привело это к ощутимому результату – отмене крепостного права в селе Хатунь в 1825 году.

Мы рассмотрели только небольшой регион России, но и в других местах законы изобретения названий мест едины: простота, смысл и удобство, что является одновременно универсальными изобретательскими законами.

Теперь посмотрим на формирование и путешествия некоторых других интересных слов. Начнем с древнерусского коло, о котором мы уже писали, характеризующего что-то круглое. В XII веке в «Повести временных лет» оно уже означало повозку. Позже коло перебралось в Италию, стало там калесе и в виде коляски с колесом вернулось к нам.

В Древней Руси первые ружья и пушки назывались пищалями, но не потому, что они издавали писк, а потому, что немного походили на свирель, которая и пищала, и называлась точно так же – пищалью. Потом чехи славянскую пищаль назвали пишталью, а в Германии она стала пистолью и вместе с пистолетом вернулась к нам, как техническое и словесное изобретение [4].

Это были международные путешествия слов, но и внутри одной страны слова иногда долго странствуют. Греческая хартия перебралась к нам в виде харатьи и стала обозначать плоский носитель (кожу, бересту, позже бумагу) с написанными словами. Из «Повести

временных лет» читаем: «Царь же рад бысть и повеле писати вся речи Святославля на харатью». Монастырские библиотеки, где харатьи и хранились, стали называться хартулариями, но звук «л» произносить легче, чем «р» и они преобразовались в халтуларии. Работы у монастырских библиотекарей было немного, делали они ее не очень добросовестно, «спустя рукава» (тоже древнерусский оборот, связанный с длинными рукавами женской одежды, которые мешали работать), то есть халтурили, что и стало синонимом некачественной работы. Но есть у халтуры и другое значение – подрабатывать на стороне. Здесь путешествие слова было короче. Халтурить означало отпевать покойников на дому, вне основного рабочего места в храме, с сокращением основного обряда и без особого напряжения, и работа эта была связана для священников с угощениями на поминках и денежными подарками, которые первоначально и назывались халтурой. Вот с того времени и стала халтура обозначать легкий заработок на стороне, в основном у сельских жителей. А по-латыни сельских жителей называли паганусы. Так вот они несмотря на то, что их отпевали даже на дому по христианскому обряду, долгое время оставались язычниками, которых и стали называть поганусами. А потом погаными стали называть половцев, печенегов и других кочевых «нехристей». По одной из версий, много заразных болезней было от них, вот про заразу и поговорим.

Поэт XVIII века А.П. Сумароков пишет:

Когда прекрасна мать, а дочь ее урод,

Полюбишь ли ты дочь, узришь ли в ней заразы,

Хотя ты по уши зарой ее в алмазы?

«Мало того, что урод, да еще больна заразной болезнью» – скажем мы. Ничего подобного. В те времена зараза означала «прелесть», «очарование», в том числе и в одежде. И вот в этих обольстительных европейских заразах дамы стали появляться на ассамблеях Петра 1 и вести «бесовские» разговоры с противоположным полом. Естественно, церковь стала бороться с этими заразами и подарила нам еще одно замечательное слово.

Но не только церковь способствовала изобретению новых слов, но и правящий класс. Чванство родилось из чьвана – жбана, чаши, которую на пирах «сильным мира того» носили чьванчие. А так как «сильных мира» часто травили, то чьванчие пользовались особым их доверием и очень этим гордились, то есть чванились. А кичка – это высокий женский головной убор, который можно было носить. только задрав голову. Вот и получилась кичливость. Но чванство и кичливость – это не позор, а позором (от слова взор) были еще во времена Пушкина зрелище и спектакль. А так как театральная деятельность была недоступна широким народным массам, то им на позор – зрелище, выставляли преступников, часто из бывших богатых граждан, прикованных к позорному столбу, – вот и все развлечения для простого народа на многие столетия вперед.

Справедливости ради надо сказать, что и некоторым хорошим словам мы также обязаны церкви. После обряда крещения Руси в 988 году, пришедшего к нам из Византии, церковные книги, молитвы и общение с греками существенно обогатили наш язык. Парус, мастер, поэзия, тетрадь, библиотека, грамота, философия, идол, икона – все это греческие слова. Латинские слова школа, ангел, музыка, алтарь имеют греческое происхождение. Огромное количество сложных слов имеют греческие корни. Аэр – воздух встречается у нас в записях XI века, а также прилагательные аэрный, аэроходный – ходящий по воздуху, в XVII веке это слово пропадает, а потом возвращается в ХХ веке в виде аэроплана. Гастер – желудок и номос – закон образовали гастрономию, как знание законов желудка. Скаф – ладья, пир – огонь, андрос – человек, сфера – покрывало, стратос – войско, гео – Земля, фюзис – природа, барбар, токсин, микро образовали огромное количество производных слов в русском языке (см. также [5]). В 1825 году Пушкин писал: «В 11-м веке древний греческий язык открыл ему [русскому языку] свой лексикон, сокровищницу гармонии, даровал ему законы обдуманной своей грамматики, свои прекрасные обороты и величественное течение речи».

В заключение приведу пример изменения значения слова и понятия, произошедшего на наших глазах. Как минимум, до 1975 года существовал жанр кинематографа, называемый постановочный боевик или просто боевик, который имел совсем другое содержание, чем сейчас. Приведу только несколько цитат, принадлежащих известному советскому киноведу Р.П. Соболеву, «Зритель может идти на боевик с уверенностью, что его развлекут занимательной историей, танцами хорошеньких девушек, подвигами бесподобно сложенных юношей. …В успехе боевиков немалую роль играет момент информационный. Боевики – основной источник познания истории массовым зрителем. …Специальная разновидность боевика – лжеисторический помпезный фильм о временах давно минувших, чаще всего библейских» [6]. Такого рода цитаты можно продолжать и продолжать. Прошло несколько десятков лет и боевиками стали называть исключительно фильмы со стрельбой и погонями. Причем этот термин используют в новом значении и школьники, и киноведы. Так законы развития языка сами определили новое значение слова, и это, наверное, правильно.