Необычный полёт
Шрифт:
— Могу догадаться, — перебил он. — Считается, что она вышла за него замуж.
— Не совсем, хотя это рассматривается, как заявление о намерениях. Во всяком случае, мое положение в «Интрейд» перевешивает тот факт, что я женщина, а поскольку этот обычай не является вашим, то можно считать, что мы им не связаны.
— Вы правы, — согласился Ясон. — Это не мой обычай, и наше деловое путешествие — не предсвадебный полет. — Слова прозвучали резко, но он решил, что это к лучшему. Удачная мысль — с самого начала ясно изложить свою позицию. Она действительно очень привлекательная женщина, и определенно весьма способная. При других обстоятельствах…
Она стояла, отвернувшись, и Ясон не мог точно определить ее реакцию, но чувствовал, что Эйрста не удивлена.
— Избавьтесь от этого, — сказала она, кивнув на животное. — Выбросьте вон. Я его видеть не хочу.
Само собой, она не хотела его видеть. Но зверь помог Ясону обратить внимание на одно качество Эйрсты, которое она по каким-то причинам скрывала. С причинами он разберется позже. Но теперь он мог добавить к характеристике Эйрсты, что если разозлить, она способна на жестокость.
— Ни за что, — отрезал Ясон. — Это живое, высокоразвитое существо. Вам известно, что это за животное?
— У нас есть такие в зоопарках, — ответила она нетвердым голосом. — Значит, вы его не выбросите?
Он не обратил на нее внимания. Эйрста скомкала поздравительную карточку и проследовала из грузового отсека наверх, в носовую часть корабля.
У Ясона накопилось много вопросов, с которыми следовало разобраться. Он присел перед клеткой и прочитал надпись на табличке:
РОСЛИНГ. Редкий вид животных, обитающий на Крэнси. Ценится как сообразительное и покладистое домашнее животное.
Ни на одном звере он никогда не видел столько шерсти — длинной, вьющейся и золотистой, как руно. Шерсть курчавилась по всему телу, но на морде животного казалась особенно густой. Оставалось загадкой, как оно могло хоть что-то видеть. Передние лапы были короче задних, и существо передвигалось прыжками, как кенгуру. Повернувшись к Ясону, оно просительно заскулило.
На табличке значилось, что это сообразительный и миролюбивый зверь, поэтому он открыл клетку. Животное прыгнуло на волю и потерлось о его ноги. Ростом с крупную собаку, оно не походило на остальных зверей, известных Ясону.
Он погладил рослинга по голове и тут же отдернул руку. Ладонь стала липкой. Из глаз животного текла влага. Возможно, оно заболело. Надо будет передать его в зоопарк, там оно получит необходимое лечение.
Сам по себе рослинг Ясона не интересовал, он только напомнил о главной проблеме. Эйрста провела на корабле уже два дня, а он еще ничего не сделал, чтобы получить информацию, за которой охотился. Почему он до сих пор ничего не предпринял? Если он вообще хочет чего-то добиться, то времени осталось совсем немного.
Раньше Ясон думал, что поступил умно, изолировав должностное лицо из «Интрейда», но теперь засомневался. Кто из них изолирован? Однако корабль принадлежал ему, и он мог ответить на этот вопрос. Ясон вышел из отсека в коридор; рослинг прыгал впереди,
Закрывшись в лаборатории, он отключил экран. Всякий важный человек, покидающий сферу своего влияния, рискует. Хорошая лаборатория хоть и не обеспечивает полной защиты, но сводит риски до минимума.
Вставив руку в отверстие небольшого прибора, Ясон подождал, пока не почувствовал, как игла сначала вонзилась в плоть, а потом вышла из нее. Через несколько минут он уже читал результаты анализа: никаких следов наркотиков, гормональный баланс в норме. Заключение по наркотикам удовлетворило его, но вывод по гормональному балансу оказался неточен. Химически его тело не относилось ни к одной определенной категории, гландулярные реакции всегда оказывались выше или ниже нормы, но никогда ей не соответствовали. Он представлял собой гибрид, продукт слияния двух разных рас; неудивительно, что он ненормален, удивительно то, что вдруг стал соответствовать средним человеческим показателям. Ясон пожал плечами и решил примерно через час повторить анализ. Если он снова окажется нормальным, то появится повод для беспокойства. Наркотики, во всяком случае, не годятся для долгосрочного контроля над субъектом, на этот счет он не волновался.
Оставалось сделать другие тесты, и он выполнил их все. Ясон действовал с точностью и аккуратностью человека, не единожды проводившего их на себе. Окончательные выводы озадачили и встревожили его. Никаких следов гипноза, никаких элементов внушения ни в одном из участков мозга. Тем не менее, его рефлексы удивительным образом выровнялись, сгладились. Энцефалограф, который обычно скакал вверх-вниз, чертя свою кривую на графике, теперь комфортно колебался, не выходя за пределы средних показателей. Ясон много раз видел свои анализы прежде; теперь это был не он. О гневе и восторге он забыл, уныние и озабоченность оставили его. Таких рефлексов достигают применением наркотиков либо самыми изощренными методами гипноза, больше никак. Но ему пришлось исключить оба этих варианта; оборудование в лаборатории выше всяких похвал, в этом он был готов поклясться.
Значит, все-таки есть другой способ контролировать индивида. Потому что кто-то подавил его рефлексы. Если требуется доказательство, которого не могут дать приборы, то вот оно: он до сих пор не получил информации от Эйрсты. Не получил и не получит, пока не стряхнет с себя эту летаргию. Ясон не успел додумать мысль до конца: из задней части корабля донесся пронзительный крик. Он выскочил из лаборатории и захлопнул дверь. Побежал к каюте Эйрсты, но наткнулся на нее в коридоре.
— Оно на меня набросилось, — произнесла она дрожащим от гнева голосом. — Ты должен его убить.
Эйрста стояла перед ним растрепанная и полуголая. Очевидно, все произошло, когда она переодевалась. Никаких ран Ясон не заметил, а учитывая что напоказ она выставила почти все тело, серьезных повреждений Эйрста не получила.
— Рослинг? — спросил Ясон. — Я его назад в клетку посажу.
— Ты должен его убить, — настаивала она, уже близкая к истерике. — Оно забралось в мою каюту и прыгнуло, когда я переодевалась.