Необыкновенная семья

Гуднайт Линда

— Конечно.

Он придумал этот маленький сценарий, чтобы убедить себя, что он только временный папаша. Ему даже думать не хотелось о том, что будет, если Наташа Паркер так и не появится.

Они добрались до невысокого кирпичного здания, вывеска которого извещала, что это и есть клиника.

— Вот мы и приехали, детка, — сообщил он, поворачиваясь к ребенку. Младенец отреагировал на это восхищенным лепетом и протянул ручонки к Колту. Покачав головой, Колт закрыл глаза и вздохнул. Кто может устоять перед такой прелестью?

Вынимая малыша

из детского сиденья, он усмехнулся и сказал:

— А чему это ты смеешься, парень? Это ведь кабинет доктора.

Кэти засмеялась, и Колту понравился ее смех. Но и об этом ему тоже не хотелось думать.

— Я понесу его. — Он схватил шляпу и направился в клинику. Никогда еще в жизни он не чувствовал себя таким одомашненным.

Кэти бродила по своей чистенькой спальне, поправляла картины, которые в этом не нуждались, переставляла книги на полке, которым это тоже не требовалось. Она делала все, чтобы оттянуть неизбежное. Цезарь, растянувшийся рядом с ней, изредка с любопытством взглядывал на нее и опять засыпал.

Теперь, когда Эван вошел в нормальный график, Кэти понимала, что ей пора заняться своими делами, связанными с ее строительным проектом. Она уже присмотрела участок земли и поговорила с подрядчиками, которых собиралась пригласить на строительство. Ничего этого не произойдет, пока она не оформит ссуду. А значит, нужно напомнить Колту о его обещании.

С того дня, когда они ездили с Эваном к врачу, между ними установились дружеские отношения, и ей не хотелось их разрушать.

С облегчением узнав, что ребенок абсолютно здоров и нормально развивается, они с Колтом отпраздновали это известие мороженым с фруктами. За горами помадки и взбитых сливок она узнала о Колте Гаррете столько, что это сделало его гораздо более реальным, чем тот образ, который хранила ее девичья память. Он с гордостью рассказал ей, как сам, один, построил ранчо, начав с одноместного туристического трейлера, и что это вызвало уважение к нему во всем Техасе. Он рассказал ей о Джетте, своем брате-партнере, который участвовал в родео и месяцами не появлялся дома. А еще Колта волновали слухи о цене на пшеницу и отсутствие дождей. Он так доверительно вводил ее в курс своих дел, что она чувствовала себя важной персоной.

Кэтти в ответ немного рассказала ему о своем детстве и о том, что много лет назад видела его в Реттлснейке, еще в средней школе.

— Нет, — недоверчиво произнес он, не донеся до рта ложку с ванильным мороженым.

— Да, — уголки ее губ приподнялись в улыбке. — Вы были уже выпускником, а я еще маленькой девчонкой.

— То-то я думал, почему мне ваша фамилия кажется знакомой. Мы действительно ходили в одну и ту же школу?

— Только один год. Мне вообще пришлось учиться в пяти разных школах.

— Наверное, я был довольно привлекательным, если вы меня запомнили, — заявил он с озорным огоньком в глазах.

— Вот как, вы еще и тщеславны! — Она ложкой легонько шлепнула его по руке. — Да вы были привлекательны,

и сами знаете об этом.

Колт тихо фыркнул:

— Тогда передо мной простирался весь мир.

— Тогда все девчонки были в вас без памяти влюблены.

— Включая и вас?

— Вы помните, я была приемным ребенком? Я никогда и нигде не задерживалась надолго, чтобы успеть влюбиться.

— Лгунья.

Кэти подняла глаза и увидела, как Колт ухмыляется, уверенный в своей привлекательности.

— Вы в меня влюбились.

— Нет.

— Совсем нисколечко?

— Ну-у…

— Я так и знал! — Он опять ухмыльнулся и протянул ложку Эвану, чтобы тот лизнул мороженого. — Она до смерти в меня влюбилась, парень.

— Даже если я и влюбилась в вас… немножко, я все-таки была ужасно застенчивой. А вы всегда были окружены своим гаремом.

— Гаремом? Что вы можете знать обо мне и моих дамах!

— О вас ходили легенды.

Это ему понравилось. В глазах запрыгали чертики.

— Вот как?

— Да. И как это ни одна из ваших болельщиц не заарканила вас?

Как эти слова слетели с ее губ? Колт сразу же замкнулся. Она поняла, что он вспомнил об их договоре.

— Я никогда не хотел быть заарканенным, — он с сердцем ткнул ложку в горку мороженого. Тьфу, одна ее реплика и все удовольствие насмарку!

Она держалась целый месяц, не позволив себе ни единого упоминания об их соглашении. Но месяц прошел. И пора была решиться.

— Цезарь, дружок, — она пальцами ноги коснулась его хвоста, — настало время устраивать пышную церемонию.

Порывшись в дорожной сумке, она извлекла на свет подписанное Колтом соглашение, начала вчитываться в текст. Он обещал в письменной форме жениться на ней… если у нее хватит мужества (или наглости) заставить его это сделать.

— Куки, — позвала она, входя в кухню, в надежде чем-нибудь заполнить оставшееся до вечера время.

Она обнаружила старого кока на его обычном месте. Он замешивал тесто, его передник весь был обсыпан мукой. Куки приветствовал ее взмахом деревянной лопаточки.

— Что-нибудь нужно?

— Просто зашла навестить, — ответила она, с удивлением разглядывая огромное количество чем-то наполненных горшков, кастрюль и мисок. — Но, кажется, вам не помешает помощь?

Куки сразу ощетинился. Концы его пиратского головного платка задрожали.

— Что-нибудь не так с питанием?

Кэти удивленно захлопала глазами. Она его обидела?

Куки метнулся к плите, чтобы помешать какую-то кипящую смесь.

— Я всегда готов приготовить жратву хоть на сотню рыл. И никогда не нуждался ни в какой помощи. Конечно, если кто-нибудь жалуется…

За то время, что Кэти находилась здесь, Куки стал ее приятелем. Она и не думала критиковать его изумительное поварское искусство.

Желая поправить положение, она спросила:

— Не осталось ли от вчерашнего ужина того шоколадного торта? Я никогда не ела такую вкуснятину.