Необыкновенные приключения Алешки и Аленки
Шрифт:
Папа подошел к холодильнику, достал оттуда два яйца и выбежал на улицу.
– Тайсон, Тайсон, – донеслось издалека. – Гляди, что тут у нас есть! Тайсон – иди сюда! Иди, иди, хорошая собака! Это тебе яйцо, да, тебе! На, Тайсон! Вкусное яйцо!
– Дети, вы заходили последними, – сказала мама. – Кто из вас не запер калитку?
– Я был последним, – сказал Алешка. – И я калитку запирал!
– Тогда кто и зачем открыл ее потом?
– Я не открывал!
– И я не открывала!
В это время на кухню влетел папа.
– Вот скотина избалованная –
– Ничего, – ответила мама растеряно. – Разве что…
Папа поник головой.
– А больше ничего нет? – спросил он расстроено.
Мама молча покачала головой.
Тогда папа открыл холодильник и со вздохом вытащил оттуда три малюсенькие рыбки. Три бычка – вот все, что осталось от сегодняшнего улова. Сегодня утром у папы был рекордный улов – целых шесть рыбешек, и он решил три из них не жарить, а засолить. Теперь ему предстояло отдать их прожорливой капризной собаке.
– Дети, кто открыл калитку? – спросил он, сверля Алешку и Аленку взглядом.
– Не я!
– И не я!
– Опять начинается! Какая бы шкода не случилась, виноват кто угодно, только не вы! Да что с вами такое сегодня! – вздохнул папа, махнул рукой и побежал на улицу.
– Тайсон, смотри – рыбы! На! Тайсон, на! Иди сюда, Тайсон! – донеслось оттуда.
От рыбы Тайсон не отказался, но он был не дурак – вернулся в свой двор только тогда, когда папа скормил ему последнюю рыбешку.
День был окончательно испорчен, и вскоре все легли спать.
2
Алешке не спалось.
– Ален, ты спишь? – спросил он.
– Нет, – ответила сестра. – Все думаю о том, кто съел персики с виноградом, и кто открыл калитку.
– Я тоже, – сказал брат. – И мне думается вот что – если этого не делал никто из нашей семьи, то это сделал тот, кого мы не знаем. И этот кто-то может наведаться в холодильник и этой ночью – там ведь и сейчас есть фрукты. Если завтра мама увидит ту же картину, что и сегодня – она опять будет думать на нас – верно?!
– А давай тихонечко пойдем туда и спрячемся – может, поймаем вора, а?! – предложила брату Аленка.
Дети тихонечко встали со своих кроватей, тихонечко оделись, тихонечко вышли.
На кухне было темно, но просто так сидеть на стульях и ждать было глупо – уж раз устраивать засаду, то по-настоящему! Кухонный стол был накрыт большой скатертью, которая свисала со стола чуть ли не до пола. Алешка и Аленка залезли под стол, и скатерть скрыла их – при дневном свете дети были бы видны, но темной ночью – нет.
Ждать пришлось долго. Под скатертью оказалось пыльно, и дети едва сдерживались, чтобы не начать чихать. К тому же, у них скоро затекли ноги.
– Алешка, может, пойдем, а? – прошептала Аленка. – Может, никто и не придет? У меня уже ноги болят!
– У меня тоже болят! – сказал Алешка тихо. – Давай так – просидим час, если никто не появится, то пойдем спать.
– А как мы узнаем, что прошел час? – спросила Аленка. –
Алешка задумался.
– Я читал, – сказал он, наконец, – что человек считает от единицы до тысячи за пятнадцать минут. Предлагаю – сначала я считаю до тысячи – один, два, три, и так далее. Потом, как просчитаю свою тысячу, начинаешь считать ты. Досчитаем до четырех тысяч – час прошел!
– Хорошо! – согласилась сестра.
– Один, два, три, четыре… – начал тихим шепотом считать Алешка.
Так шли минуты. Сначала считал Алешка, затем свою тысячу отсчитала Аленка. На кухне никто не появлялся. Алешка начал жалеть о том, что не предложил сестре просидеть в засаде полчаса. Но – уговор есть уговор. Алешка отсчитал свою вторую тысячу. Пришло время Аленки.
– Алешка, может, хватит? Я спать хочу! – взмолилась сестра.
– Не ной, не маленькая! Я тоже хочу спать. Но еще больше хочу поймать вора. Так что не раскисай. Договорились – значит считай.
– Один, два, три, – обреченно зашептала Аленка. – Сто, сто один, сто два, сто три, сто четыре…
Внезапно дверь кухни скрипнула.
Дети застыли. Аленка перестала считать.
На кухню вошел не человек… Какая-то маленькая, размером с крупную кошку зверушка, аккуратно подошла к холодильнику, встала на задние лапки, передними потянула за ручку…
В одно движение Алешка выскочил из-под стола и прыгнул к выключателю.
Клац! Кухню залил яркий электрический свет.
Выскочила из-под стола и Аленка. Она стала у окна, чтобы вор не мог выскочить в него, а Алешка закрывал собою дверь.
– Мама моя, кто это?! – воскликнул Алешка, разглядывая ночного гостя.
Зверь действительно был невиданный – большая полосатая белка, но со шкурой кучерявой, как у барашка. У зверька были острые беличьи ушки, а рядом с ними – маленькие, закрученные в бублик рожки! Зверек заметался рядом с холодильником, затем, видя, что бежать ему некуда, вжался спинкой в стену и затрясся от страха. И тут произошло то, что заставило детей ахнуть еще раз – из острых ушек зверька повалили огромные, яркие, невесомые шары – настоящие мыльные пузыри!
– Кто это?! – повторил изумленно Алешка.
Внезапно лицо Аленки вытянулось – она вспомнила один памятный разговор.
– Я знаю, кто ты! – сказала она зверьку. – Ты – Баран-Бурундук, верно?! Нам о тебе Крокобряк рассказывал!
– Кто я?! – пискнул зверек, и вновь заметался по комнате. – Я – есть я! – затараторил он. – Да, я – Баран-Бурундук, ну и что?! Ты не можешь меня знать! Я не дома, не дома, не дома! А здесь меня никто не может знать! И Крокобряка здесь никто не может знать, да! Крокобряк мой друг, ну и что? Ты не можешь быть с ним знакома! Зачем ты меня обманываешь?! Крокобряк есть у меня дома, а здесь нет никакого Крокобряка! Здесь есть дороги, и огромные машины, и клетки со зверями, и море, и дельфины, а Крокобряка нет, и ты не можешь его знать! Не можешь! Разве что… – тут зверек осекся. – Разве что ты – Аленка?! Ты – действительно Аленка?!