Необыкновенные приключения девочки-клона и ее друзей

Ардемарин Анна

Все вместе они вошли в здание, спустились на полуэтаж ниже и очутились в огромной комнате, наполовину перегороженной. В первой ее части находился узкий длинный стол, по обе стороны которого стояли какие-то колченогие табуретки. За столом уже сидели семь или восемь мальчиков от тринадцати до восемнадцати лет. Они с любопытством стали рассматривать новеньких. Ребята поняли, что они попали к обеду и про себя очень обрадовались, – им только было непонятно, что делают здесь мальчики.

Церковный служитель предложил им сесть поодаль от остальных. Двое мальчиков принесли откуда-то сверху бидон с молоком и огромную ковригу хлеба. Каждый получил по большой кружке молока и по куску хлеба. Когда такой большой «обед» закончился,

служитель приказал всем, кроме новеньких, уйти. Он сказал, что при церкви находится школа, ученики которой, живущие тут же, летом работают в церковном саду, а с осени начинают учиться. В школе учат латынь, читать и писать, изучают катехизис. Если мальчики хотят, они могут остаться. Алекс, который помнил из французского слова – школа, учиться, работать – слушая, утвердительно кивал головой. Служитель повел их за перегородку и показал так называемую «спальню»: в ней на полу лежали тюфяки, прикрытые какими-то серыми тряпками. Потом «человек в черном», – как про себя окрестили его дети, сказал, что в школу они принимают только мальчиков, девочки должны уйти, он и так их пожалел, накормив, а мальчикам предстоит работа в огороде. Алекс, услышав это, сделал умоляющие глаза и сложил руки, как перед молитвой, но «чернец» остался непреклонен. Он только посоветовал девочкам пойти наняться на работу в какой-нибудь богатый дом. Алекс жестом показал, что они с Максом проводят девочек и вернутся.

Когда все четверо вышли за калитку, Алекс объяснил остальным, что им предложил служитель церкви. Друзья очень расстроились, узнав, что им придется на время расстаться с девочками. Сами девочки, услышав об этом, расплакались. Алекс и Макс стали их утешать, говорить, что это все продлится всего несколько дней, потом они что-то придумают. Инга сквозь слезы сказала, что они попробуют устроиться на работу, но если не удасться… Мальчики пообещали сэкономить на всякий случай хлеб. И все договорились приблизительно в это же время встретиться на следующий день около калитки.

Девочки, удрученные таким поворотом событий, медленно побрели по улице.

– Мальва, мы должны быть сильными, даже если мы не знаем, что нас ждет впереди. Нам придется тоже изображать немых, как это делал Алекс, и попроситься к комунибудь в служанки. Ты не бойся, – она взяла Мальву за руку, – вместе мы как-нибудь продержимся. Вытри слезы. У нас все нормально.

– Что значит – служанки? Что нам надо будет делать?

– Что нам скажут, ту работу и будем выполнять: подметать, мыть, стирать, убирать дом. Но что-то я не вижу тут богатых домов…

В это время они проходили мимо дома, в котором, видно, была пошивочная мастерская: ее окна на первом этаже выходили прямо на улицу. За столами, на которых лежал грудами различный материал, сидели женщины и вручную что-то шили.

– Мальва, смотри! Мастерская! Вдруг нас возьмут сюда! Я думаю, это лучше, чем наниматься в служанки. Я, правда, шить не очень-то умею, но за вопрос не бьют в нос, – скороговоркой протараторила Инга последние слова.

Они постучали в дверь мастерской. Им открыла полная женщина, одетая по моде того времени, но в то же время как-то не очень опрятно. Она спросила, что им надо. Инга жестами показала, что они могут шить, подметать и делать все, что им скажут, но не за деньги, а за еду и ночлег. Женщина пожала плечами и захлопнула дверь у них перед носом, но через минуту она, видно, передумала и поманила их, еще стоящих у двери, за собой.

Девочки вошли в помещение: там была жуткая духота, и воздух, казалось, был заполнен пылью. У них сразу же запершило в носоглотке. Окна были закрыты, очевидно, из-за жары на улице, но не затенены шторами, чтобы в комнате было светлее. На полу валялось множество обрезков различной ткани. Полная женщина дала им по мешку и показала, что они должны собрать все обрезки с пола и потом подмести.

Инга и Мальва

быстро наполнили мешки кусочками тканей. А перед тем, как приступить к подметанию, Инга жестами показала хозяйке, что им нужна вода, чтобы сбрызнуть пол. Та очень удивилась, но дала девочкам по ведру. Они так обрадовались, что даже не спросили, где же им набрать воды.

– Мальва, я думаю, нам повезло. И, хоть на улице тоже жара, но немного лучше, чем в мастерской.

Они посмотрели по сторонам и, заметив женщину с ведром, пошли за ней.

– Мальва, запоминай дорогу, чтобы не заблудиться.

Женщина привела их к речке, вода в которой была не слишком прозрачная, но они все-таки набрали по ведру и, часто останавливаясь передохнуть, медленно побрели обратно. Тихонько переговариваясь, они договорились в мастерской тоже общаться между собой посредством жестов.

Когда они принесли воду и, немного разбрызгав ее, подмели пол, швеи посмотрели на них с благодарностью, – дышать в комнате стало полегче. Инга про себя удивилась, как они раньше до этого не додумались.

Инга жестами спросила, могут ли они тоже шить? Но хозяйка повела их в другую комнату, где лежала груда грязной одежды, и показала, что они должны отсортировать сильно грязные вещи от не очень грязных. Работа была не из приятных. В комнате стоял и без того затхлый воздух, когда же они разворошили грязные рубашки, платья, юбки, дышать стало вообще нечем.

– Не понимаю, почему они не стирают все это, – тихонько сказала Мальва Инге, когда они остались одни.

– Я тоже, Мальва, не понимаю. Зачем что-то ворошить? Оттого, что вещи тут полежали, они не станут чище. Я вспомнила: где-то читала или слышала, что в средневековой Франции были большие проблемы с гигиеной, люди почему-то не мылись, белье не стирали, даже король… кажется, Людовик-Солнце, вместо умывания пользовался только духами. Кошмар! И надо же нам было попасть именно сюда.

– Как странно, Инга, храмы умеют строить, а мыться и стирать белье – нет. У нас у всех бани были, когда наша баня после потопа разрушилась, мы, пока не построили другую, ездили каждую неделю к деду мыться. И белье стирали на речке, в грязном не ходили… А что такое духи?

– Духи – это такая жидкость, которая очень приятно пахнет. Есть духи, напоминающие, например, аромат жасмина или сирени, или еще каких-то цветов.

Девочки провозились с вещами, пока не наступил вечер. Потом хозяйка позвала их на грязную кухню и покормила жидкой луковой похлебкой, дав по маленькому кусочку хлеба. Она предложила им спать или в мастерской, или в комнате с грязными вещами. Они выбрали мастерскую. Хозяйка разрешила им улечься на те же мешки с обрезками.

Утром им пришлось встать, едва рассвело, так как комната быстро заполнялась швеями.

Девочки, позавтракав кусочком хлеба с молоком, получили новое задание: часть самой грязной отсортированной одежды сложить в мешки и отнести за ворота города и там выбросить, но мешки принести обратно. Мешки получились очень тяжелые, но тащить их по земле они боялись, – те могли порваться, поэтому девочки часто отдыхали и радовались только тому, что с утра еще нет жары.

Макс и Алекс тоже должны были до вечера трудиться на огороде, и с утра опять заняться прополкой. И, хотя работа у них была не такая уж тяжелая, да к тому же на свежем воздухе, они, в отличие от девочек, были под постоянным надзором, как со стороны «чернеца», так и со стороны других мальчишек, которым эти двое казались очень странными и какими-то чужими. Все это Алекса и Макса страшно угнетало, они не могли даже поговорить между собой. Ребята хотели побыстрее встретиться с девочками и едва дотянули до полудня. Но, когда вышли после обеда за ворота, подружек не дождались. Оба расстроились, не зная, что и думать. Макс предложил утешиться тем, что их могли не отпустить, и что на следующий день они обязательно придут.