Необыкновенные приключения Геннадия Диогенова

Вилькин Яков Рувимович

— Ничего, ничего, дружок. Ничего страшного, просто сильное нервное истощение.- Голос Сергея Ильича звучал ласково и дружелюбно.- Историю ты, очевидно, знаешь отлично, только сейчас ни о чем не говори, отдыхай, не волнуйся — и все будет в порядке. Ты, конечно, знаешь, что паровозы давно канули в вечность, так же, как папиросы и трамваи. Разве ты не прибыл на космодром в воздушном лайнере или в подземном экспрессе? Молчи, молчи,- заторопился он, хотя Генка и так молчал.- Тебе нужно хорошенько отдохнуть, а потом, когда подлечишься, ты сможешь опять читать все, что тебе заблагорассудится, хоть

об ископаемых ящерах…

— Динозаврах,- с горечью подсказал Генка.

— Вот-вот, и о динозаврах,- преувеличенно бодро подхватил Сергей Ильич.- Только сейчас, пожалуйста, ни о чем не думай и ничего не вспоминай. К тебе придет Нина, она с тобой побудет. Вы посмотрите в окошко. Скоро будем подлетать к Марсу. Он отсюда гораздо красивее, чем в стереокино. Договорились?

Генка равнодушно кивнул. Устало уронив голову, он тоскливо смотрел на стеганое одеяло стенного покрытия и видел далекие милые образы… И как это его угораздило забыть машину времени?..

Словно издали до Генки донесся шорох закрывшейся за Сергеем Ильичом двери. Спустя несколько минут шорох повторился, и над ним, слегка покачиваясь, повисла Нина.

— Ну, чего разлегся?! — весело проговорила она, щелкнув его по носу.- Идем в кают-компанию обедать. У нас тут насчет питания строго.

Генка уныло поднялся и молча поплелся за Ниной. В кают-компании — высокой, просторной комнате — стоял круглый стол, похожий на тумбу, с углублениями для ног. Почти весь экипаж межпланетного корабля разместился вокруг стола в мягких креслах. Едва Генка уселся рядом с Ниной, как строгий голос из спрятанного где-то репродуктора оповестил: «Внимание, начинаю ускорение. Всем членам экипажа принять меры предосторожности.- И после небольшой паузы уже совсем по-обычному: — Это касается и нашего гостя Гены Диогенова». Все посмотрели на Генку и засмеялись, а Генка смутился.

Послышалось негромкое гудение, и он почувствовал, как руки потяжелели, а тело вдавилось в упругую ткань кресла.

— Это он для тебя дает ускорение, чтоб ты мог спокойно покушать,- шепнула Нина. Сидевший на против Сергей Ильич шутливо погрозил ей кулаком.

Ели, как и на Земле, из обыкновенных тарелок, за столом шутили, кого-то беззлобно поддразнивали. Генке вопросов никаких не задавали, и постепенно он успокоился.

— А я думал, у вас кушают из тюбиков,- доедая бульон, сказал он Нине.

— И из тюбиков тоже. Только когда корабль летит с ускорением или тормозит, в нем возникает чувство тяжести. А иначе плавал бы твой бульон по всей каюте, а ты бы гонялся за ним с ложкой.

Нина весело рассмеялась, и Генка, представив на минуту себя в погоне за бульоном, тоже улыбнулся.

ГЛАВА VII,

в которой герой попадает на Марс и возвращается на Землю, узнает много интересного о первых строителях коммунистического общества и прибегает к услугам «Стола находок»

После обеда Нина привела его в знакомую каюту астробиологов. Едва они закрыли за собою дверь, как радио сообщило,

что ускорение заканчивается, и сила тяжести, помогавшая Генке устойчиво передвигаться по полу, исчезла. Понятия «верх» и «низ» опять стали относительными. Чувствуя легкую тошноту, Генка забарахтался посреди каюты.

Нина поймала его за комбинезон, пристегнула ремнем к креслу, а кресло прикрепила к стене. Потом она отвернула на стене широкий полог, за которым находился иллюминатор, нажала небольшой рычажок у массивного обода. Наружные шторки раздвинулись, и глазам открылось черное небо, усеянное точками ярких звезд. Чуть сбоку виднелся маленький диск с розовыми пятнами.

— Марс,- кивнула на диск Нина, и Генка впился глазами в таинственную планету.

— Скоро прилетим,- продолжала Нина.- Для «Дружбы» это уже седьмой рейс.

— Для какой дружбы? — рассеянно спросил Генка.

— Как для какой?! — удивилась Нина.- Ты что, не знаешь, что наш корабль называется «Дружба».

— А-а,- неопределенно ответил Генка, не отрывая глаз от красноватого диска.

— Нравится? — спросила Нина. Генка кивнул и еще теснее придвинулся к стеклу иллюминатора.

— Ну, тогда посиди здесь и без меня никуда не выходи,- сказала девушка, но Генка уже не слышал. Он сосредоточенно рассматривал далекий диск.

Медленно, со скоростью минутной стрелки, диск расширялся, вырастал и превращался в шар. Уже можно было различить густой сумрак, на глазах наползавший на одно из полушарий, отчетливо виднелись красноватые пятна пустынь, белое продолговатое пятно,- очевидно, это были льды у полюса. Робкие тени незаметно передвигались по светлым полям, и, присмотревшись, Генка различил над ними прозрачные облака. Но самыми загадочными были темные ровные прожилки, кое-где рассекающие зеленые пятна, разбежавшиеся по всей планете. Казалось, чья-то огромная рука расчертила планету на неправильные квадраты и ромбы с блестящими точками на углах.

Генка пристально вглядывался в эти точки. Иногда ему казалось, что там мерцают крохотные огоньки, но так ли это на самом деле, он определить не мог.

Время летело быстро. Давно вернулась Нина. Несколько раз она окликала Генку, но он не отвечал. Наконец она закрыла шторки иллюминатора, решительно застегнула мягкий полог и сердито сказала:

— Хочешь, чтобы из-за тебя доктор оторвал мне голову? Марш за мной ужинать. Тоже мне астроном нашелся! Хватит с тебя истории!

Генка, конечно, не хотел, чтобы Нине из-за него отрывали голову. Он вздохнул и, виновато улыбаясь, Поплыл за Ниной.

Ужинали при помощи длинных тюбиков, из, которых специальные смеси выдавливали прямо в рот. Горячее какао Генка тянул из небольшого термоса через пластмассовую трубку.

После ужина ему разрешили побыть немного в отсеке управления.

Здесь находилось только два человека: Алексей Никитич и рослая, смуглая женщина — Зургаб Сулеймановна, штурман корабля.

Алексей Никитич приветливо кивнул Генке, а Зургаб Сулеймановна посадила его рядом с собой перед широким телевизионным экраном.