Необыкновенный подарок
Шрифт:
— Неужели тебе самому не ясно? У меня горит ужин. Извини, я там еще не закончила. — Она повернулась и стремглав побежала в кухню. Дверь за Зарой захлопнулась, но тут же вновь открылась. — Пожалуйста, садись и жди. Я вернусь, как только все закончу. И… я очень скучала по тебе, — добавила она, чуть смутившись.
Две минуты спустя Малик, не утерпев, вошел в кухню. Здесь царил совершеннейший хаос: плита заставлена всевозможными кастрюлями; тут же стояла и дымила сковорода с подгоревшим мясом; в мойке было полно
— Есть проблема? — спросил Малик. Зара вздрогнула от неожиданности.
— Я же попросила тебя подождать, — довольно резко ответила она.
— Это мой дом, и я предпочитаю сам решать, что мне делать. Надеюсь, ты не возражаешь?
Отбросив в сторону книгу, Зара обхватила голову руками, потом спрятала в них лицо. Ее плечи затряслись. Малик, увидев все это, возненавидел самого себя за то, что заставил девушку плакать.
— Не плачь, Зара, — стал уговаривать он ее. — Пожалуйста, не плачь.
Она подняла глаза, и Малик увидел, что она вовсе не плакала. Она смеялась.
— Извини, Малик. Я не хотела огорчить тебя. Это просто… — она обвела рукой кухню, — полный разгром. Миссис Паркер убьет меня.
Малик успокоился.
— Ужин оказался не таким, какой ты хотела приготовить? Что-то не получилось?
— А разве по запаху не чувствуется?
— Мне трудно судить наверняка. Я не умею готовить, поэтому боюсь ошибиться. — Он подошел к плите. — Ты готовила национальные блюда? — спросил он, почувствовав давно знакомые ароматы. — А где ты отыскала кедровые орешки?
— В магазине здорового питания. Восхитительное заведение. Но я даже не подозревала, что мы, американцы, так тщательно заботимся о своем здоровье. Мама никогда об этом не рассказывала.
Так значит Зара американка, подумал Малик. Он нашел ответ на один из своих вопросов.
— Да, люди здесь серьезно относятся к своему здоровью. Но ты слишком долго жила в Рахмане, и, вероятно, у тебя теперь иной взгляд на некоторые вещи.
— Должно быть, ты прав.
— Ну, как успехи? Говори, удалось что-нибудь спасти из сегодняшнего ужина? — спросил Малик, ласково глядя на Зару.
— Салат из овощей. Пахлава на десерт. Но главное блюдо сгорело дотла. А все из-за этой плиты. Никак не могла с ней сладить, — с досадой добавила Зара.
— А разве в Рахмане у вас нет плиты?
— Есть одна. — Зара покраснела. — Я… я так и не научилась на ней готовить.
Потому что есть слуги? — подумал Малик. Как мало он знал о Заре. Придется ее расспросить.
— Где ты училась готовить?
— Хочешь — верь, хочешь — нет — у костра. — Зара улыбнулась. — Я могла бы приготовить тебе вкуснейшую еду в твоем камине.
Малик смотрел на нее неотрывно, завороженный ее улыбкой. Что же в ней так его привлекает?
Он
— Может быть, не вся баранина сгорела? — предположил он. — Ты купила хлебные лепешки?
Зара просияла от его радостного удивления.
— Да, конечно. Правда, они не такие вкусные, как у нас дома, но…
— Сгодятся. — Он вынул из ящика стола острый нож и вилку и взглянул на сковороду с бараниной. — Посмотрим, что здесь можно еще спасти.
— Пока ты будешь заниматься мясом, я накрою на стол.
— Нет, мы поужинаем у меня в кабинете. Так сказать, в неформальной обстановке.
В скором времени низкий кофейный столик был уставлен различными блюдами, а вокруг него на полу лежали подушки. Прежде чем сесть, Малик обнял Зару и еще раз поцеловал ее.
— Зачем этот поцелуй? — спросила она, когда он выпустил ее из своих объятий.
— Его можно назвать приветственным поцелуем. Добро пожаловать на родину. Считай его американской традицией. — Взяв со стола льняную салфетку, Малик смахнул муку с носа Зары. — Существует также традиция целоваться после ужина, перед сном и утром, когда проснешься.
Она улыбнулась.
— Не слишком ли много традиционных поцелуев?
— На мой взгляд, могло бы быть и побольше. — Малик протянул руку, развязал фартук у Зары и отбросил его в сторону, потом расстегнул заколку на ее волосах.
Зара не сопротивлялась его прикосновениям. Малику показалось, девушка воспринимает их как должное и считает, что он имеет на это право. А если бы ей это не нравилось, сказала бы она об этом или продолжала терпеть? Малику не хотелось бы видеть Зару равнодушной. Ему нужна ее пылкость, страсть.
Почувствовав его волнение, Зара бросила на него вопрошающий взгляд.
— Тебя раздражает мое прикосновение? — спросил он заботливо.
Зара сверкнула глазами, не умея скрыть вспыхнувшего вдруг сладостного желания принадлежать этому мужчине.
— Вовсе нет.
— Но ты сказала бы мне, если бы оно тебя раздражало?
— Да. А разве мое возражение что-нибудь изменило бы?
— Оно изменило бы все, — ответил он, указывая на подушки. — Давай присядем. Расскажи мне, как прошел у тебя день.
Убрав с лица растрепавшиеся волосы, он посмотрела на стол, накрытый к ужину.
— Вот результат моего труда.
— Ты потратила на это целый день?
— Мне хотелось приготовить для тебя особые, национальные блюда, которые напомнили бы тебе о родном доме. Но я просчиталась с этой ужасной плитой. Она меня подвела.
Девушка работала целый день, чтобы напомнить ему о родине, взволнованно подумал Малик.
— Спасибо. Ты очень добра. Приятный жест с твоей стороны.
— Я надеялась, что будет не только приятный жест, но и съедобный ужин.