Неочевидная тенденция
Шрифт:
– Бананы, - тут же отчитался мальчик. – А дальше я не увидел еще.
Вздохнув, Тома выгрузила все из пакетов на стол. Крупы, макароны, мясо разное, колбасы, молоко, творог, овощи и фрукты. Этот Семён даже бутылку растительного масла купил. Пока она крутила бутылку в руках, к дому снова подъехала машина. На сей раз ГАЗель тентованная, из которой вышли двое мужчин, пожилой и молодой, и принялись осматривать окна.
– Да что ж такое-то, - пробормотала женщина и поспешила выбежать из дома.
– Добрый день, хозяйка, - заметил ее тот, что
– Не надо ничего менять, - замахала она руками.
– Да как же не надо? Тут же жить невозможно, - возмутился он. – Костян, тащи оборудование. Сейчас все сделаем, хозяйка.
– Но…, - у Тамары слов не нашлось от такого беспардонного поведения. – Мне вам заплатить нечем будет, - призналась она со стыдом.
Мужчина тяжело вздохнул, бросил взгляд на дом, после чего снова посмотрел на женщину.
– Это вы уже с Семёном разбирайтесь. Моя работа маленькая – стекла поставить, - сообщил он и отправился к машине, чтобы помочь молодому помощнику.
Тома с обидой поджала губы. Она этого Семена полтора раза видела, а до сегодняшнего дня и вовсе не знала о его существовании. Да и номера телефона этого странного бугая у нее не было. И что делать?
Войдя в дом, она оглядела разложенные на столе продукты и решила разложить их по местам. Гордость – это конечно хорошо, но, если мясо пропадет без холодильника, то лучше от этого никому не станет. Сама она решила, что Тимошке можно разрешить съесть один банан с кашей. Ребенка-то за что наказывать?
Стекольщики же развернулись на полную. Быстро соорудили стол, на котором принялись резать стекло, затем зажимали его тонкими брусочками и получалась полноценная рама. Тамара видела все это, изредка выглядывая в окно. Ее же сын от этого самого окна не отлипал, с интересом наблюдая за взрослыми мужчинами.
Женщина, воспользовавшись некоторым затишьем, села за работу. У нее важная научная статья для журнала не переведена. А еще столько специальных терминов искать надо….
– Хозяйка, принимай работу, - Тома вздрогнула (так увлеклась переводом) и повернула голову к открытой форточке.
Отложив ноутбук в сторону, женщина поднялась и быстрым шагом вышла из дома, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями.
– Эмм, - протянула она через пару минут, когда осмотрела проделанную работу. – Все замечательно? – Неуверенно спросила она.
– Ладно, мы поехали, - поняв, что внятного ответа от нее не добиться, мужчины принялись собираться.
– Мама, - вдруг крикнул Тимоша и Тома быстрым шагом ретировалась в дом…, где на диванчике сидел расстроенный мальчик, а рядом с ним лежал ноутбук… с отломанным монитором. – Я… не заметил и сел на него, - Тима шмыгнул носом.
– Ох, - женщина медленно подошла и села на диван рядом с сыном. Взяла в руки остатки ноутбука и поняла, что работать это теперь не будет ни при каких условиях. Никакой ремонт не поможет. – Ладно, что-нибудь придумаем, - пробормотала она, стараясь не расплакаться.
Нет, журнал,
Лишь поздно вечером, когда ее сын уснул, она тихонечко вышла из дома, прошла вдоль забора в сад и села на небольшой чурбачок, стоявший под раскидистой яблоней. Обняв себя за плечи, Тома просто сидела и смотрела в никуда. Лишь через десять минут ее прорвало и она все-таки заплакала. От всего. От усталости и беспросветности, от жалости к себе и разочарования в жизни, от одиночества и боязни видеть рядом с собой хоть кого-то родного, кроме сына.
– Ты чего ревешь? – Спросил за ее спиной густой бас, а на плечо легла чья-то ладонь.
Тамара перепугалась не на шутку и взвизгнула от неожиданности. Точнее, из-за спазма, перехватившего горло, вырвался лишь жалкий сип. Одновременно с этим она попыталась развернуться, отчего неустойчивый чурбачок завалился набок вместе с сидевшей на нем женщиной.
– Господи, недоразумение какое-то, - пробормотал Семен, разглядывая эту непутевую женщину, испуганно лежащую в траве. – Не ушиблась? – Участливо поинтересовался он, вернул чурбачок на место и поднял Тамару на ноги, обхватив обоими ручищами за талию. – Ты вообще ничего не ешь что ли? И в чем только душа держится?
– Я…, - Тома попыталась собраться с мыслями. – Я не ушиблась, - сообщила она. – И я не реву.
– Я заметил, - кивнул мужчина и склонил голову набок. – Рассказывай, - велел.
– Что рассказывать? – Перепугалась женщина и попыталась высвободиться из капкана мужских рук.
– Как так случилось, что имея в городе хорошую трехкомнатную квартиру, доставшуюся тебе после смерти матери, ты сейчас живешь здесь в поселке в таких условиях? – Не стал юлить он. И из рук своих он ее тоже не выпустил.
– А… откуда вы…? – Промямлила Тома, пытаясь найти хоть какое-то адекватное объяснение.
– Справки навел, у меня много полезных знакомых, - снова прямо сказал он. – Так что рассказывай, Агаева Тамара Ильинична.
Тома опустила вниз лицо и всхлипнула. Да сколько же можно сегодня над ней издеваться? Она же не железная. А день такой длинный и все никак не заканчивается. Она даже не сразу поняла, что происходит, лишь спустя несколько мгновений осознала, что мужчина уселся на траву, посадил ее к себе на колени и, прижав к себе, принялся легонечко укачивать. Как ребенка. От этого у нее слезы хлынули просто потоком. Было так тепло, хорошо и безопасно в этом коконе из сильных рук, что принявшийся что-то мурлыкать ей на ухо бас воспринимался очень расслабляющей колыбельной.