Неоготический детектив
Шрифт:
— «Торговый банк закрывает двери!» — прочитала я и, опустив газету, посмотрела на Хэлси.
— Ты знал об этом? — спросила я.
— Я… ожидал этого. Но не так скоро, — последовал ответ.
— А ты? — обратилась я к Гертруде.
— Джек говорил нам что-то о такой возможности, — пролепетала девочка. — О, Хэлси, что нам теперь делать?
— Джек! — презрительно сказала я. — Побег вашего Джека теперь объясняется очень просто. И вы оба помогли ему скрыться! Это у вас от матери — Иннесы никогда так не вели себя. Вы знаете, что все ваши деньги до последнего доллара хранились в этом банке?
Гертруда открыла
— Это еще не все, Гертруда, — спокойно сказал он. — Джек… арестован.
— Арестован! — вскричала Гертруда и вырвала газету из рук брата. Она мельком взглянула на заголовок, потом скомкала газету и швырнула ее на пол.
Бледный и потрясенный, Хэлси попытался разгладить газету, чтобы прочитать сообщение, а Гертруда, уронив голову на стол, бурно зарыдала.
Некоторые детали, дела ускользнули из моей памяти, но суть ситуации заключалась в следующем.
Вечером предыдущего дня, то есть в понедельник, перед концом рабочего дня, между двумя и тремя часами, мистер Джекоб Траутман, президент компании «Перл Брюинг», явился в банк взять ссуду. В качестве поручительства за ссуду он поместил в банк около трехсот пятипроцентных акций Международной пароходной компании общей стоимостью триста тысяч долларов. Мистер Траутман подошел к клерку, ведающему займами, и после оформления необходимых документов последний прошел в хранилище. Мистер Траутман, крупный добродушный немец, некоторое время ждал его, безмятежно насвистывая себе под нос. Служащий долго не возвращался. Потом мистер Траутман увидел, как клерк выходит из хранилища и подходит к помощнику кассира, и оба они спешно удаляются обратно в хранилище. Еще через десять минут помощник кассира появился в зале, приблизился к мистеру Траутману смертельно бледный и с трясущимися руками и попросил клиента зайти на следующее утро, поскольку, мол, по недосмотру ценные бумаги положили не в тот сейф и их нужно поискать.
Однако проницательному бизнесмену ситуация показалась подозрительной. Он покинул банк внешне спокойный, но в течение получаса позвонил трем членам совета директоров. В три тридцать состоялось экстренное заседание совета, которое проходило с бурными сценами, а ближе к вечеру ревизор из Национального банка ознакомился с конторскими книгами Торгового банка. Во вторник Торговый банк не открылся.
В двенадцать тридцать предыдущей субботы, сразу по окончании рабочего дня, мистер Джон Бэйли, кассир ныне покойного банка, надел шляпу и удалился с работы. Вечером он позвонил мистеру Аронсону, члену совета директоров, и сообщил ему, что болен и, вероятно, не появится в банке ближайшие день-два. Мистер Аронсон, бывший весьма высокого мнения о мистере Бэйли, выразил сожаление по этому поводу. С вечера субботы до вечера понедельника, когда мистер Бэйли оказался в руках полиции, мало кто знал о его передвижениях. Спустя некоторое время после звонка мистеру Аронсону молодой кассир вошел в помещение Западного союза на Уайт-стрит и послал две телеграммы. В субботу же вечером он появился в клубе «Гринвуд», причем лица на нем не было. В сообщении говорилось, что его отпустят под огромный залог во вторник.
Статья заканчивалась следующим образом: еще до окончания работы ревизора стало известно о пропаже из хранилища ценных бумаг на сумму один с четвертью миллиона долларов. Затем газета резко осуждала организацию
После ареста Джон Бэйли сказал единственное: «Сейчас же вызовите мистера Армстронга». На телеграмму, которая, наконец, нашла президента Торгового банка в удаленном от побережья городке в Калифорнии, ответил доктор Уокер, молодой врач, сопровождавший семью Армстронгов в поездке. В ответной телеграмме сообщалось, что Пол Армстронг тяжело болен и не в состоянии путешествовать.
Так обстояли дела во вторник вечером. Торговый банк приостановил платежи, а Джон Бэйли находился под арестом. Пол Армстронг лежал тяжело больной в Калифорнии, а его единственный сын погиб два дня назад.
Я пребывала в растерянности и смятении. Все деньги детей пропали. Радоваться не приходилось, но у меня оставалось большое состояние — если, конечно, дети согласились бы взять часть моих денег. Но горе Гертруды просто не знало границ. Ее избранник был обвинен в колоссальной растрате — и даже хуже…
Теперь все указывало на Джона Бэйли как наиболее вероятного убийцу Арнольда Армстронга.
Гертруда наконец подняла голову и посмотрела через стол на брата.
— Почему он сделал это? — простонала она. — Неужели ты не мог остановить его, Хэлси? Возвращаться в город было чистейшим самоубийством!
Хэлси смотрел в окно неподвижным взглядом и явно ничего не видел.
— Ему ничего не оставалось делать, Труда, — наконец произнес он. — Тетя Рэй, когда в прошлую субботу я встретил Джека в клубе, он был в отчаянии. Без позволения Джека я не могу говорить, но поверь, он ни в чем не виноват. Я… Мы с Трудой думали, что помогаем ему, но ошибались. Он вернулся в город. Разве это не поступок невиновного человека?
— Тогда почему он вообще уехал из города? — спросила я, не убежденная словами мальчика. — Разве невиновный побежал бы из Саннисайда в три часа утра? Похоже, он просто понял, что скрыться ему не удастся.
Гертруда вспыхнула и вскочила на ноги.
— Ты просто несправедлива! Ты ничего не знаешь об этом деле — и обвиняешь Джека!
— Я знаю, что мы потеряли огромное состояние, — сказала я. — И я поверю в невиновность мистера Бэйли тогда, когда появятся факты, ее подтверждающие. Вы якобы знаете правду, но мне ничего не говорите. Что я должна думать?
Хэлси наклонился и нежно похлопал меня по руке.
— Ты должна верить нам, — сказал он. — Джон Бэйли не взял ни пенни чужого. Имя виновного станет известно в ближайшее время.
— Вот тогда я поверю вам, — сумрачно сказала я. — А пока я ничего не принимаю на веру. Излишняя доверчивость не свойственна Иннесам.
Стоявшая у окна Гертруда вдруг обернулась:
— Но когда вор попытается продать акции, его ведь будет легко поймать?
Хэлси снисходительно улыбнулся.
— Этого не произойдет. Ценные бумаги украл человек, который имел доступ к хранилищу. Он использует их как ломбардный залог в другом банке. Таким образом он сможет получить восемьдесят процентов их фактической стоимости.