Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне

Гродненский Николай

Однако этого было явно недостаточно и «букет» чеченского бандитизма продолжал цвести пышным цветом. Особенно обострилась ситуация к лету 1925 года. Следует подчеркнуть, что чеченский бандитизм носил чисто уголовный характер, хотя и имел идейного вдохновителя — в мае 1921 года, после поражения восстания против Советской власти в нагорном Дагестане, на территории Чечни нашел убежище Нажмудин Гоцинский (аварец по национальности), провозглашенный в августе 1917 года имамом Дагестана и Чечни. Однако его попытки придать 36 вылазкам чеченских бандитов «политическую окраску» были безуспешны. 14 апреля 1925 года в Плоскостную Чечню прибыл Атаби Шамилев, один из ближайших помощников имама Гоцинского, посланный им к полевому командиру Сайду Хасану Кагирову, чтобы побудить последнего к активным действиям против «гяуров». Решено было совершить налет на железную дорогу. С этой целью Кагиров с ядром своей банды в 17 человек отправляется в аул Ножай-Юрт, а затем, пополнив ее состав до 40–50 человек при трех пулеметах в аул Центорой, в 17 верстах южнее Гудермеса. 17 апреля к ним присоединилась банда в 16 человек из местного населения при трех ручных пулеметах. Удовлетворенный

Шамилев возвращается в Горную Чечню, а Кагиров, собрав, таким образом, довольно значительные силы, 18 апреля вышел со своим отрядом к железнодорожному полотну в районе разъезда Герзель на реке Аксай (на границе с Дагестаном). Однако тут выяснилось, что железная дорога охраняется. Кстати, характерная черта — и в 1920-е годы, и позже чеченские бандиты нападали лишь при полной уверенности в беззащитности своих жертв. Столкнувшись же хотя бы с минимальным отпором, доблестные «дети гор» с позором отступали. Но не возвращаться же с пустыми руками! На следующий день, 19 апреля, «борцы за веру» напали на ночевавших у аула Герзель дагестанцев, захватив у них 23 упряжных быка. На этом поход и завершился. 21 мая Кагиров вернулся в родной аул Гойты с трофеями и воинской славой. (Незадолго перед этим, 9 мая, находясь в ауле Цацан-Юрт, «при попытке милиции арестовать Кагирова последний, угрожая пулеметным огнем, рассеял милицию».) Кто же был жертвами прикрывавшихся высокими идеями чеченских грабителей? В первую очередь население из сопредельных с Чечней районов.

«Население Надтеречного района Терского округа подвергается систематическим грабежам со стороны чеченских банд, производящих налеты мелкими шайками и скрывающихся с награбленным на территории Чеченской области»

(РГВА. Ф.25896. Оп.9. Д.287. Л.84).

Вот лишь выдержка из хроники бандитского произвола: 27 июня на дороге Ищерская-Галюгаевская банда чеченцев в 8 человек ограбила жителей станицы Ищерская. Забрав носильные вещи, конскую упряжь и деньги, бандиты скрылись в направлении аула Беноюрт Чеченской области.

29 июня чеченской бандой в 6 человек были ограблены жители станицы Галюгаевской, банда скрылась на правом берегу Терека. 14 июля в районе станицы Наурская чеченская банда ограбила работавших в поле крестьян, захватив у них 4 рабочих быков. В ночь на 2 августа банда чеченцев в 5 человек напала на железнодорожный разъезд Галюгаевский. Отбитая ружейным огнем охраны, банда скрылась в направлении Моздока. С 4 по 15 августа в районе станицы Наурская было отмечено пять случаев ограбления населения чеченскими бандами, при этом было захвачено 15 лошадей. Также страдало и население города Грозного, тогда еще не входившего в состав Чечни. Лишь за семь дней лета 1925 года в его окрестностях было отмечено 12 случаев ограбления населения мелкими (от 3 до 8 человек) чеченскими бандами. При этом ими были захвачены 24 лошади и убито два полевых милиционера. 30 июля на дороге из станицы Червленая в Грозный бандой чеченцев были убиты член Кизлярского окружного исполкома Янхотов и везший его подводчик, бандиты забрали фургон и двух лошадей. Страдали от чеченских грабежей и дагестанцы. Однако поскольку оружие у них, в отличие от казаков, новая власть не отобрала, то они все-таки могли давать отпор бандитам. Так поступили, к примеру, жители дагестанских аулов Гоготль и Анди, когда 12 июля чеченцы попытались угнать их скот. В завязавшемся вооруженном столкновении чеченцы, несмотря на наличие у них ручного пулемета «Льюис», потеряли 2 человек убитыми и 6 ранеными, в то время как потери дагестанцев — 1 убитый и 1 раненый.

Подвергались чеченским набегам и пограничные районы Грузии. В июле 1925 года командование СКВО и местное ОГПУ предложили провести широкомасштабную операцию по зачистке территории Чечни от бандформирований и изъятию оружия у местного населения. Заручившись их поддержкой, Микоян встретился с отдыхавшим в Сочи Сталиным, после разговора с которым отправил шифротелеграмму Молотову, руководившему работой ЦК в отсутствие генсека: «Политическое положение в Чечне обострилось… Сталин дал личное согласие на необходимость операции». В Москве с шифровкой был срочно ознакомлен председатель Реввоенсовета Фрунзе, оставивший на ней резолюцию: «Это действительно надо сделать. Безобразий очень много». Сосредоточение войск производилось под видом их участия в маневрах. Чтобы не дать бандитам уйти в соседние республики и области, были выставлены специальные заградительные отряды. Согласно плану, войска, разделенные на 5 групп, сосредоточившись на северной, восточной и западной границах, должны были одновременно двинуться в глубь Чечни. Перед ними ставились две задачи — полное изъятие оружия у населения, а также поимка бандитских главарей. Поражает, особенно по современным меркам, незначительность сил, выделенных для зачистки Чечни — 4840 штыков и 2017 сабель при 130 станковых и 102 ручных пулеметах, 14 горных и 8 полевых орудиях, а также 8 самолетов.

Операция началась 23 августа 1925 года. Наиболее сложная задача — разоружение Шароевского района, где скрывался имам Гоцинский — была возложена на группу войск (1922 штыка и 480 сабель при 39 станковых пулеметах и б 39 оных орудиях) возглавляемую командиром 5-й кавалеийской дивизии Иосифом Родионовичем Апанасенко — тем самым, что впоследствии прославился, сумев накануне Великой Отечественной войны в кратчайшие сроки восстановить боеспособность Дальневосточного Военного округа, разваленного «гениальным полководцем» Блюхером. Уроженец села Митрофановское Донской области, ставший во время 1-й мировой войны полным георгиевским кавалером и, несмотря на всего лишь трехклассное образование, произведенный за храбрость в офицеры, Апанасенко как нельзя лучше подходил для выполнения этой задачи.

Привыкшие к слабости советских властей, чеченцы первоначально готовились к упорному сопротивлению. Особенно жители Зумсоя — родного аула уже упоминавшегося Атаби Шамилева. Они были настроены столь решительно, что даже продавали

свой скот для приобретения оружия и боеприпасов. По Чечне распространялись слухи, будто западные державы, потребовав «предоставить свободу Кавказу», объявили СССР войну, что английские войска уже взяли Москву, Тем сильнее было потрясение горцев, когда на их территорию неожиданно вступили многочисленные войсковые колонны, да к тому же вооруженные артиллерией и сопровождаемые авиацией. Эффект внезапности был достигнут за счет полного отстранения от подготовки операции руководителей Чеченской области, заранее оповещавших своих соплеменников о готовящихся против них действиях. В ряде районов Чечни местные органы власти активно поддерживали бандитов. Так, уже во время операции ушел в банду председатель Итум-Калинского райисполкома. Еще раньше перешел на сторону Гоцинского Гебертиев, сохранивший при этом свою должность местного начальника — из председателей Ножай-Юртовского окружного исполкома он стал наибом (т. е. наместником) имама. Оценив движущуюся на них силу, главари бандитов попытались было, говоря языком современных телекомменаторов, «инициировать процесс переговоров». Для этого к Апанасенко явились представители двух из 10 тейпов аула Зумсой, предложившие ему «защиту» при прохождении по своей территории. Однако, в отличие от нынешних генералов, комдив в переговоры вступать не стал, заявив, что «Красная Армия в защите не нуждается, в чем сможет лично убедиться каждый, кто посмеет на нее напасть». Вместе с тем, когда к нему явилась делегация от находившихся во враждебных отношениях с жителями Зумсоя бугуроевцев, Иосиф Родионович выказал тонкое понимание местных реалий. Благосклонно выслушав рассказ о том, как зумсоевцы хотели устроить засаду против его колонны на их территории, а они, бугуроевцы, этого не позволили, Апанасенко согласился принять их услуги в качестве проводников. Более того, бугуроевцы были демонстративно освобождены от разоружения, ожидавшего все другие чеченские тейпы.

Подойдя к Зумсою, Апанасенко потребовал сдать оружие и выдать бандитских главарей. После того как аул подвергся артиллерийскому обстрелу, его жители начали разоружаться, а явившаяся делегация старейшин сообщила, что Атаби Шамилев вместе со своим ближайшим окружением бежал в горы. Однако комдив был неумолим. Взорвав принадлежащие членам рода Шамилева дома (подобная карательная мера широко применялась в ходе операции, всего было взорвано 119 домов бандитов), он предъявил ультиматум населению Шароевского района с требованием выдать имама Гоцинского. 40 чеченских старейшин были взяты в заложники. За два дня на район сбросили 22 пуда бомб. Результат не замедлил проявиться — 5 сентября Гоцинский был выдан, а 7 сентября сдался и Атаби Шамилев.

По той же технологии и столь же успешно действовали и другие войсковые группы. В начале операции все зачищаемые аулы оказывали пассивно-враждебное отношение и приступали к сдаче оружия лишь после артиллерийского и пулеметного обстрела, затем участились случаи добровольной сдачи оружия. Всего из 242 разоруженных аулов 101 был подвергнут ружейно-пулеметному и артиллерийскому обстрелу, а 16 из 41 _ еще и бомбардировке с воздуха. Однако столь жесткие на первый взгляд, меры привели к весьма небольшим потерям среди населения — в результате обстрелов погибло -5 человек и 30 было ранено. Кроме того, в перестрелах было убито 12 и ранено 5 бандитов. Потери же красноармейцев составили 5 убитых и 8 раненых. В результате обе поставленные задачи оказались успешно решены. У населения Чеченской области было изъято 25 299 винтовок, 4319 револьверов и пулемет «Льюис». Были захвачены все без исключения сколько-нибудь крупные бандитские главари (разительный контраст с нынешней чеченской войной), а всего арестовано 309 бандитов, из которых 105 (в том числе имам Гоцинский) — расстреляны по приговору тройки полпредства ОГПУ Северо-Кавказского края. Не избежал возмездия и предатель Гебертиев. Следует отметить, что сегодня все эти убийцы и грабители реабилитированы — как приговоренные внесудебными органами — и считаются безвинными жертвами «сталинских репрессий».

Произведенная зачистка оказала шокирующее воздействие на обнаглевших от безнаказанности горцев. По Чечне распространились панические слухи, особенный ужас у ее обитателей вызывало якобы предстоящее «восстановление казачества». Как сообщалось в оперативно-разведывательном отчете о состоянии и борьбе с бандитизмом в СКВО от 4 декабря 1925 г.:

«В Чеченской автономной области после проведенной операции по изъятию оружия замечается полное затишье в отношении бандитизма и одновременно до сих пор продолжается добровольная явка бандитов и сдача оружия»

(РГВА. Ф.25896. Оп.9. Д.287. Л.94).

И действительно, после окончания операции были сдано 447 винтовок, 27 револьверов, 1 орудие, 4 пулемета, добровольно явилось 565 бандитов. Русское же население окрестных районов, напротив, с энтузиазмом восприняло происходящее. Как отмечалось в сводках СКВО, многие казаки, выкопав спрятанное ору-ие, добровольно присоединялись к красноармейским кордонам, чтобы помочь блокировать Чечню и не дать бандитам уйти. 42 Однако успешные результаты операции 1925 года не были закреплены дальнейшей политикой советских властей. Проводившие зачистку военные поневоле вынуждены были отбросить тогдашние идеологические догмы. К примеру хранящийся в архиве черновик отчета об операции (РГВА. Ф.25896. Оп.9. Д.285) носит на себе следы весьма показательной правки: несколько длинных абзацев с рассуждениями о классовой борьбе перечеркнуты, а рядом на полях написана резолюция: «никакой классовой борьбы в Чечне не было, а был бандитизм». Стоило ситуации в стране обостриться (в связи с коллективизацией), как чеченский бандитизм вновь поднял голову. В ноябре-декабре 1929 года в Чечне вспыхнуло крупное восстание, охватившее аулы Шали, Гойты, Беной, Ножай-Юрт и прилегающие к ним районы. При этом мятежниками была сделана попытка увязать в одно целое Чечню со смежными району Дагестана: Гунбетовским, Ауховским и Андийским. Планировалось захватить Гудермес и разрушить железнодорожные мосты, дабы затруднить подход частей Красной Армии.