Неоновое солнце
Шрифт:
Пока Вас Вас оценивал обстановку, чуткое ухо его ловило разговоры подчинённых за спиной. Там о столпившихся у КПП тысячах людей говорили с пренебрежением, словно о стадах коров или баранов. Из москвичей в роте у него по-мойму никого не было, поэтому некоторые позволяли себе злорадствования и чёрный юмор в адрес заносчивых столичных жителей.
– Тысяч сто наверное собралось...бе-еже-енцы! – присвистнул один.
– А ты за них не переживай, Афанасий, знаешь, какие они у нас в посёлке дворцы себе отгрохали! На крутых джипах приезжают, корчат из себя белую кость, на нас местных, как на быдло поглядывают - сверху вниз.
– Вот теперь они точно станут особенными – синемордыми! - усмехнулся третий. – Не то, что мы, рыла чухонные. Так воздадим им почести напалмом и свинцом!
– Стыдно! – обернулся Вас Вас.
– Вам должно быть очень стыдно. Люди – везде люди, и гнусно радоваться чужой беде.
– Так разве мы радуемся, товарищ капитан, - нагловато улыбнулся, щуря озорные глаза старший сержант Иванов-Доброхотов с рыжими усами и боксёрскими полечами. – Просто и в Библии сказано: «По делам твоим тебе и воздастся».
– Всё равно приказываю отставить подобные разговоры, или мне придётся вас наказывать!
– пригрозил Вас Вас и сам смутился себя, ибо прозвучало это уж слишком по-учительски, словно обещание поставить хулигана в угол.
– Есть, оставить, товарищ капитан!
– в один голос бодро ответили провинившиеся, пряча ухмылки за показной серьёзностью. С этими резирвистами приходилось непросто: взрослые мужики, будучи призванными на короткие сборы, воспринимали происходящее скорее как приключение, возможность оторваться от привычного семейного быта и вспомнить славную молодость. Вас Вас это прекрасно понимал и без крайней необходимости старался не злоупотреблять своей властью. И теперь ему было очень неприятно.
Ситуацию мстерски разрядил Юрка Окуньков, он тоже был из Лоховиц, как и Сенин, и хотя занимался ремонтом холодильников, они сдружились сразу, ещё на первых сборах.
– Да хватит вам в самом деле языками чесать! – на правах своего, по-товарищецки, прикрикнул он на сослуживцев. – Ты, Михалыч, - обратился он к рыжеусому сержанту, - со своими поселковыми должны молиться на приезжих.
– Это ещё почему? – удивился рыжий.
Юрка пояснил ему с полным знанием ситуации:
– Когда в ваших богом забытых Ловцах колхоз в Перестройку аукнулся, так у народа одна радость осталась – водка, да самогон. Мужики ваши совсем спились бы, если бы не москвичи. После того как они на ваше счастье облюбовали ближний берег Оки и стали дома строить, хоть какая-то жизнь снова затеплилась. Сам ведь говорил, что за последний год у вас «Пятёрочку» и «Магнит» открыли, а раньше только одно сельпо загибающееся было...
Мужикам крыть было нечем. Да и любили Юрку в роте за добродушный незлобливый нрав, неиссякаемый юмор, готовность любому подставить плечо. Таких в любом коллективе любят...Вас Вас благодарно взглянул на земляка, хотя всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке.
– Что будем делать? – обратился к нему Ляпин, указывая взглядом на столпившихся перед КПП беженцев.
– Какие будет приказания, товарищ капитан? Может их как-то отогнать, пока они нас не снесли?
Вас Вас будто не услышл вопроса, погружённый в собственные мысли.
– Тогда может «Жёлтого Геббельса» подтянуть? – предложил другой вариант Ляпин.
Так в батальоне прозвали окрашенный в желтоватый маскировочный цвет бронетранспортёр с мощным громкоговорителем и с загадочной надпсью на борту «ТПР-1С», предназначенный
– Ну так как же, товарищ командир? – Ляпину пришлось снова повторить витающему где-то далеко командиру вопрос, и получить, наконец, ответ, который поставил его в тупик.
– Включите-ка им по репродуктору Моцарта или Чайковского что ли... хорошая музыка снижает уровень агрессии – буркнул Вас Вас, оставив своего заместителя в полном замешательстве, а сам отправился звонить генералу.
Он попытался объяснить начальству, что необходимо срочно что-то сделать, чтобы избежать массовых жертв среди мирного населения, а пока организовать питание людей и обеспечить проход гражданских хотя бы небольшими группами.
Генерал выслушал его, но ответил, что медики пока ещё не готовы начать отфильтровывать носителей вируса, а потому об открытии КПП не может быть и речи.
– Так что это не нам с тобой решать, капитан. А пока держи позицию, – сухо распорядился генерал. Из короткого разговора с ним Сенин сделал печальный вывод, что оказавшиеся в родном городе, как в западне, миллионы москвичей никому уже не нужны. Те, кто теперь принимает главные решения, вычеркнули их из числа граждан. Вот и генерал говорит об этих несчастных словно не о женщинах, стариках и детях, а будто о потенциальном противнике.
После разговора с генералом Вас Вас вернулся на НП. Из толпы перед воротами в военных летели слова проклятий, о пуленепробиваемое защитное стекло то и дело стучали брошенные камни, бутылки. И над всем этим разгорающимся хаосом плыли волшебные звуки «Аллегро» Моцарта.
– И откуда только заразу это принесло? – в философской задумчивости произнёс один из бойцов.
– Понятно откуда, - тут же очень серьёзно ответил ему сослуживец, - ветром принесло – семена зла обычно разносят особые ветры с Востока.
Никто не посмеялся очевидной шутке. «Плохо дело, раз серьёзные мужики готовы верить в любой бред» - подумал Вас Вас.
– А может экзотическую зверюшку кто-то контрабандно привёз из-за границы, а она оказалась заражённая, – появилась более реалистичная версия.
– Вполне возможно, - согласился с ней Челобытов, этот умник почти всё свободное время употреблял на чтение книг, которых даже на сборы привёз целый чемодан.
– Я где-то читал, что в Средние века так с крысами на своих кораблях венецианские купцы чуму завезли. И за сто последующие сто лет «Чёрная смерть» большую часть тоглашнего населения Европы выкосила!
– Насчёт зверюшки это ты верно сказал: какая-нибудь московская шалава с гастролей в Египте или в Таиланде привезла бацилу!
Вас Вас недовольно покосился на схохмившего сержанта Иванова-Доброхотова. Вечный смутьян явно был сильно дунувший, грамм триста белой в нём точно сидело. И где он её только достаёт? Ведь в карантинной зоне – на глубину в 75 километров о стены запрещена торговля спиртным. За нарушение «сухого закона» военная полиция наделена правом принимать к виновным самые суровые меры вплоть до конфискации и уничтожения изъятого товара и заключения задержанных на 30 суток под стражу на гауптвахте. Но для таких как Иванов-Доброхотов похоже запретов не существует.