Неопалимая
Шрифт:
Леандр застонал, затем закашлялся. Он уже приходил в себя, и сознание возвращалось в его пустые глаза. Я неуклюже возилась с кольцом для ключей на его поясе. Вытащить нужную отмычку из связки было непростой задачей для моих неловких пальцев, которые стали еще более непослушными после нескольких дней, что я не работала руками. Тревога Восставшего носилась по моей голове подобно бешеной летучей мыши, пока крошечный ключик раз за разом выскальзывал из моих пальцев. Наконец я сдалась и дернула все кольцо, сорвав кожаный ремешок, крепящий его к поясу.
Моя победа длилась лишь мгновение,
– Сзади! – завопил Восставший.
Я бросилась в сторону, увлекая за собой Леандра. Место, где он лежал до этого, взорвалось разлетающейся землей и обломками дерева. Щепки дождем обрушились на меня и застучали по останкам кареты.
Я взглянула вверх, а потом еще чуть выше. Дух, возвышавшийся над нами, ростом оказался почти вдвое больше обычного человека. Он был облачен в потрескавшиеся, разбитые доспехи, из его тела торчали сломанные стрелы и копья, как из туши гигантского медведя, которого пытались убить многие охотники, но так и не смогли. В огромных прорезях его шлема светились два огонька.
Меня поразило осознание одного факта – это тот же самый тип духа, что призвала матушка Кэтрин в часовне, тот, что был привязан к ее янтарному кольцу.
Расколотый поднял меч для очередного сокрушительного удара. Меня прижало к одному из колес дормеза, и я не могла пошевелиться. Леандр, находившийся рядом, бросил на меня быстрый испуганный взгляд и потянулся за одним из обломков. Он все еще не отпустил моей руки.
Когда меч опустился, священник вскинул деревяшку, судя по всему, отколовшуюся от одного из колес повозки спицу. Меч ударил по ней и растворился в порыве тумана, что пронесся над нами, обжигающий холодом, словно зимний ветер.
Расколотый озадаченно посмотрел на рукоять, зажатую в его окостеневшей руке.
Ну конечно – тот, кто построил эту повозку, старался избежать всяческих рисков. Даже колеса были освящены.
Леандр вскочил на ноги, шатаясь и задыхаясь. Сначала он, диковато вращая глазами, направил спицу на меня, а затем на Расколотого, чей меч уже вновь сформировался и плыл к духу по воздуху.
Зазубрины ключей, зажатых в моем кулаке, впились в ладонь. Пока Леандр был занят Расколотым, я перелезла через сломанное колесо и затаилась позади, тыча ключиком в столь же крошечную замочную скважину на левом браслете.
– Поторопись, – рычал Восставший.
– Я пытаюсь.
– Дай я сделаю! – Я почувствовала рябь разочарования. – Неважно, я не могу, не в кандалах… Просто поспеши, монашка.
Я продолжала яростные попытки. Краем глаза заметила, как духи роятся вокруг рыцарей, мечущихся из стороны в сторону, тряся головами, словно вепри, облепленные мухами. Некоторые еще оставались верхом на лошадях; другие же были сброшены, их лишенные седоков скакуны лягались и вздымались на дыбы в окружающем хаосе. Освященные доспехи рыцарей защищали их от скверны и одержимости, но духи давили числом. Несколько человек уже лежали на земле без движения.
Наконец замок щелкнул, и первая скоба
Неподалеку Леандр продолжал сражаться с Расколотым. Он каким-то образом сумел разжечь свои благовония и теперь бился кадилом вместо подобранного обломка. Мне не давала покоя мысль, сумеет ли священник выжить, до тех пор пока он не сделал резкий жест свободной рукой и из воздуха не материализовались призрачные цепи, которые обмотались вокруг духа, словно живые.
Каждая реликвия Четвертого Порядка даровала способность, которую можно использовать в битве. Цепи, вероятно, были силой Кающегося. Они затянулись туже, и по доспеху Расколотого побежали трещины. Он осел, кренясь на бок.
Леандр мог сокрушить его без труда, если бы не другие духи, наседавшие на него и стремящиеся отвлечь. Он развернулся, чтобы замахнуться своим кадилом на Лихорадочного, подкравшегося со спины, а затем на Изможденного с другой стороны. Клирик сжал руку с реликвией в кулак, и появилось еще больше цепей, связывающих сразу несколько духов.
Я не видела ничего подобного раньше, даже на монастырской тренировочной площадке. Леандр двигался так, словно битва была танцем, его движения оказались стремительными и безжалостными, а каждый удар смертоносен в своей точности. Но этого было недостаточно. Пока священник сосредоточился на других, Расколотый освободился от ослабевших пут. Он неумолимо продвигался вперед, заставляя Леандра отступать.
– Монашка.
Восставший окликнул меня приглушенно, словно опасаясь, что его могли подслушать. Я оглянулась вовремя, чтобы увидеть, как скользит серебристый узловатый позвоночник позади сломанных спиц колеса. Над разбитыми остатками кадила для благовоний показалась лысая голова второго Изможденного, скалившаяся огромными зубами в омерзительной ухмылке. Духи нашли меня.
Ключ скользнул в скважину. Сила Восставшего взревела, подобно горящему пламени, и на мгновение ее обжигающая мощь ослепила меня. Когда зрение прояснилось, я увидела, что второй браслет лежит в грязи, треснувший и дымящийся. А оба духа исчезли, уничтоженные: там, где они были прежде, из обломков вырывались клочья пара.
Я вскочила на ноги. Лодыжка вывернулась, когда я перенесла на нее вес. Сила Восставшего устремилась вниз, поддерживая меня, и с его помощью я выпрямилась, поднимая склоненную голову.
Ближайшие духи мгновенно замерли. Их взгляды были прикованы ко мне. А затем кинулись прочь, ринувшись от дороги к деревьям, беспорядочно мелькая над вытоптанной землей и распростертыми телами рыцарей.
Остальные духи ничего не заметили. Они были слишком заняты, тесня оставшихся рыцарей и кружа вокруг Леандра. Он был прижат к заросшей сорняками канаве на обочине дороги, борясь за свою жизнь против неустанных ударов Расколотого и полудюжины других духов, окруживших его. Независимо от мастерства, одного удара оказалось бы достаточно, чтобы покончить со священником, потеряй он равновесие.