Неопознанный ходячий объект
Шрифт:
— Бороднянский еще куда ни шло, а вот женщину зачем застрелили?
— Ну… знаете, Анфиса Львовна, ей бы при любом раскладе не повезло.
Шустов не стал бы с ней делиться. Где-нибудь в болоте по дороге от-. сюда мадам бы скончалась.
Валера подхватил сумку, и Женька тоже перестала радоваться, должно быть, дошло до дурищи, что
— Мы здесь вообще ни при чем, — кашлянув, сказала она.
— Конечно, — вздохнул Валера. — Знаете, мне очень жаль, но я не могу оставить вас в живых. Мне нужно время, чтобы смыться.
— Значит, дядюшка ваш был соучастником ограбления? — догадалась я., — И после этого вы хотите, чтоб мы разошлись как в море корабли? — присвистнул он.
— Чтоб я еще хоть раз взглянула на блондина, — горестно пробормотала Женька, и вдруг лицо ее вытянулось, а рот приоткрылся, как будто она вознамерилась заорать. Валера инстинктивно обернулся, и я вместе с ним, после чего физиономия у меня тоже вытянулась.
В трех шагах от Валеры каким-то образом возник Зеленый охотник. Валера еще только приходил в себя, а Зеленый выбил у него из рук оружие и уложил на землю лицом вниз. Причем проделал это с легкостью, что, впрочем, неудивительно при такой-то комплекции.. Вывернув ему руки за спину, лихо щелкнул наручниками и заявил:
— Лежи тихо, падла, не то шею сломаю. Лицо у меня вытянулось вторично, потому что говорил Зеленый Ромкиным голосом.
— Никак наш полковник, — обалдела Женька.
— Ага. — Ромка стянул с головы капюшон, а вместе с ним и москитную сетку.
— Ромочка, — пискнула я и хотела броситься к нему на шею, но вовремя опомнилась и посмотрела на него довольно сурово. Он тоже нахмурился и демонстративно отвернулся.
— Ты это… давно здесь? — полезла Женька к нему с вопросами.
— Давно.
— А где жил, то есть… где ты все это время находился?
— У Василия, — презрительно хмыкнула я, — самогонку пил, за
— У Василия я обосновался недавно. Самогонку пил, конечно, но для этого был повод.
— А до Василия где? Ромка, — повысила голос подружка, — ты как вообще здесь оказался?
— Объясняю: узнал, что вас нелегкая сюда потащила, и приехал. На следующий день, точнее, было это ночью. Пришлось речку вплавь преодолевать.
— Так это его мы у реки встретили, — ахнула я. — Это ты волком выл?
— Завоешь с такой-то женой.
— Ты нас нарочно пугал.
— Еще чего. Откуда мне было знать, что вы по кустам шастаете. Завыл я из мужской солидарности, мол, терпи, братан, мне тоже тошно.
— И ты жил на болоте?
— Ну… я там рядом шалаш построил, но кормить комаров мне быстро расхотелось, и я вернулся в город. И тут читаю в сводке об убийстве. Зная ваш дерьмовый характер, я сразу же вернулся и поселился у Василия. Человек он одинокий…
— Ты его за нами послал следить?
— Не следить, а приглядывать. Потому что в противном случае… Сегодня Василий сопровождать меня не смог по причине усталости, но местные болота я и сам успел изучить вдоль и поперек. Ну, вот, у нас опять трупы… Жизнь, как говорится, продолжается, но, к сожалению, ничего в ней не меняется к лучшему.
Анфиса, скажи, когда это кончится?
— Что?
— Твоя самодеятельность. Нормальная-то женщина, увидев труп, собирает вещички и деру со всех ног… А ты? Тебя хлебом не корми, дай свой нос сунуть.
Мало того, мы еще ужас как рисковать любим'…
— Ребята, — кашлянула Женька, — вы бы это… поцеловались, что ли?
— Он меня не любит, — всхлипнула я.
— Это я тебя не люблю? — возмутился Ромка. — Да я…
— Анфиса Львовна, — вдруг подал голос Валера, — я чувствую, это надолго. Не могли бы вы для начала вызвать ментов. Мне так лежать неудобно.