Неопределенность
Шрифт:
– Но должен же быть предел развития, предел одухотворенности?
– Этот предел вот здесь, молодой человек, - он показал пальцем себе на грудь, - а никак не в опыте и не в пространстве, до которого вы смогли дорасти.
Наступила минутная тишина.
– А как же стремление быть ближе к Творцу?
– после некоторого замешательства спросил Макс.
– Знаете, Максим, у меня нет истинной памяти, но я настолько близок к богу, насколько это возможно. А вы верите, что встретитесь с ним?
– Политар исподлобья посмотрел на Макса.
– А почему бы и нет, - произнес Макс и опусто-шил свою кружку, - спасибо за чай, он действительно был очень хорош. Но мне уже пора, - он приподнялся из-за стола.
– А вы бы хотели иметь истинную память?
– не прекращал интересоваться Политар.
– Думаю, любой хотел бы ее иметь, - Макс про-тянул руку своему собеседнику.
Тот
– Что ж, приятно было побеседовать, - сказал Политар, а все же, как вы думаете, возможно ли, что агрессоры разумны?
– Я думаю, что может быть все что угодно. Чем больше я живу, тем большему удивляюсь, - философски заметил Макс и вышел из кафе, напоследок помахав рукой Политару.
Разговор оставил приятные впечатления и погрузил Макса в еще большую задумчивость.
Глава 5
Если вы в детстве играли в прятки, то вы пре-красно знаете, какой появляется азарт, когда остается найти только вас. Сидишь в своем убежище, коленки дрожат, адреналин заставляет барабанить сердце с бешеной скоростью. Ты понимаешь, что ты остался один, самый стойкий из всех. Ты выбрал самое укромное местечко и ждешь, когда тебя устанут искать и сдадутся. Макс очень хорошо помнил, как в деревне, где жили его бабушка с дедушкой, он играл с ребятами в прятки на заброшенной стройке. Ощущения были непередавае-мые. Ощущение таинственности, приключений, захва-тывающих погонь. Макс не очень любил голить, как, впрочем, и все остальные дети, но вот прятаться - это совсем другое дело. Начитавшись 'Острова сокровищ' и Шерлока Холмса, каждый ребенок, который голил, представлял себя не то умным полицейским, ищущим преступников, не то бесстрашным искателем людей, пропавших при таинственных обстоятельствах. Однако прятаться было всегда интереснее. Особенно интересно становилось, когда ты знаешь, что не нашли только тебя. Сразу ощущаешь чувство какого-то превосходства, которое так и распирает тебя. Ну, а уж если тебя так и не нашли в итоге, то считай, что у тебя есть такое укромное местечко, куда ты можешь прятаться всегда. Ну, не всегда, но, по крайней мере, пока не найдут...
Сейчас у Макса такого местечка не было.
Он не знал, как долго ему придется находиться в двенадцатом пространстве, скрываясь от Тая. Он не знал, что ему делать, к кому обращаться за помощью. Он не знал, чего ему ожидать от встречи с Таем. Но он чувствовал, что только он может исправить тот хаос, который творился вокруг. При всем при этом Макс понимал, что он нарушил уже столько негласных законов, что если он хочет-таки стать архангелом, то ему просто необходимо решить проблему с Таем, и только так он сможет искупить свои проступки.
'Что будет, если я сдамся Таю?' - Спрашивал Макс сам себя, проходя обратно по той же улице, по которой шел к обелиску, - 'Он просто заберет па-мять. Это в лучшем случае. Я даже не знаю пределы его возможностей. Если он так легко давал навыки архангела простым людям, то мои навыки он заберет дважды два. Кем я тогда стану? Первым? Десятым? Я не для того столько пожил, столько повидал, чтобы вот так просто лишаться драгоценного опыта'.
Макс вывернул на улицу Песье, которая была довольно узкой, относительно других улиц, но зато невероятно длинной. Она тянулась практически через весь город и заканчивалась большой рекой под названием Релаторра. Определив, что идти ему особо некуда и не к кому, Макс решил осмотреть город как следует, все-таки столько лет прошло с тех пор, как он был здесь в последний раз.
'У меня такой опыт, мать его, а я нихрена не знаю! Кем может быть этот Тай?!? Почему никто ничего не знает? Может быть, кто-то и знает, но если даже прямой ангел не в курсе, архангел в замеша-тельстве, то кто может знать? Разве что Офар?'
Макс остановился и огляделся. Вдоль улицы тя-нулись каменные двухэтажные дома, чем-то напоми-нающие итальянскую архитектуру пятнадцатого-шестнадцатого века. На улице было тихо и спокойно. При желании можно было услышать шум ветра, гуляющего по мостовой, в двух кварталах отсюда. Здесь было тихо, умиротворенно и красиво.
'Незаметно мне можно общаться только со своими ангелами, а я по своей глупости еще и не осведомился, кто мои ангелы, кроме Эсэль!', - разозлился на себя Лаад, - А Эсэль, черт возьми, женщина, да еще и прямой ангел! Обижается как ребенок! У нас тут не сегодня-завтра апокалипсис наступит, а она обижается.'
'Эсэль!'
Молчание.
'Эсэль, милая, ну отзовись!'
Молчание.
'Возможно, Офар - это моя последняя надежда. Слава богу, что я хоть раз с
Макс отошел от дороги, пропуская конный эки-паж, и сосредоточился.
'Господин Офар?'
Молчание.
'Офар?'
'Лаад, почему ты все время не вовремя? Я занят, что тебе?'
'Слава богу, вы меня слышите', - выдохнул Макс.
'А ты что думал, я оглох?' - Офар усмехнулся, - 'Что случилось?'
'Тут все совсем плохо. Мне нужна ваша помощь, Офар'.
'Я сейчас не могу, Лаад. Дел выше крыши, а что такое?'
'Тот, кто проводит незаконное назначение, ищет меня. Я прячусь от него...'
'Где ты, Лаад?'
'Я в двенадцатом пространстве. Боюсь, он смо-жет меня вычислить...'
'Жди меня там, постараюсь как можно скорее быть. Слышишь? Ни с кем не связывайся, ясно? Не трать энергию! Жди меня...'
'Я буду в бухте Розенберга', - быстро протараторил Макс.
'Ладно, постараюсь скоро быть'.
'Спасибо', - только и нашелся, что сказать Макс.
Связь прервалась.
На душе стало так хорошо и радостно, что Макс довольно улыбнулся. Впервые за сутки он почувствовал облегчение. Для того чтобы спуститься по улице Песье до самого конца, Макс затратил около сорока минут, еще пятнадцать минут потребовалось, чтобы дойти до 'бухты Розенберга', в которой на данный момент находилось два рыболовецких судна, один походный катер и одна яхта приличных размеров. Река Релаторра была очень большой и хранила в своих водах такое количество рыбы, что в трехмерном пространстве позавидовали бы даже Норвежские водоемы. Эта огромная река плавно перетекала в Большое море. Причем название 'Большое море' было именем собственным. Люди, живущие в двенадцатом пространстве, не отличались премудрой фантазией и не ломали голову над названиями. Вообще город Хили был промысловым городом, специализирующимся на рыбе. Нельзя сказать, что рыболовство было в городе главной достопримечательностью и главным делом всех его жителей, но все же из немногочисленного мужского населения около восьмидесяти процентов так или иначе были связаны с рыбным промыслом. Тем не менее, Хили был очень старинным городом, насчитывающим историю в сто миллионов лет, и это было его главной заслугой. Макс прошел по скольз-кому и трухлявому на первый взгляд мостику и вышел на широкую площадь, которая называлась... 'площадь Розенберга'! Она находилась как раз перед самой бухтой. На небо набежали редкие для этого пространства тучки и робко закрыли светлое и очень яркое небо. Стало чуть-чуть более комфортно. Макс не привык к такому яркому свету, и постоянное хождение в темных очках доставляло некоторые неудобства. На площади было немало людей. Кто-то собирал корабельные снасти и экипировку в дорогу, кто-то разгружал рыболовецкие судна, которые были просто забиты доверху свежей, большой и очень вкусной рыбой. На площади Макс увидел трактир 'Акула', в котором, как гласила рекламная вывеска, подавали свежий, только что запеченный улов. Эта реклама привлекла Макса, и он уверенным шагом направился туда. Подгоняло еще и то, что последнее съеденное им была горстка орехов у себя в трехмерном пространстве, за пять минут до того, как случилась 'теплая' встреча с Таем. Зайдя внутрь, Макс сразу же почувствовал дурманящий запах местной копченой рыбы. Этот запах не сравнится ни с чем по части еды. Большая, жирная, сочная буквально тут же появилась перед глазами Макса, обтекающая собственным сочком, источающая этот дивный аромат со специями и соусами. Её тут подавали всем гостям. В зале находилось пять чело-век: женщина с мужчиной, два рыбака и трактирщик средних лет в старом засаленном фартуке, сшитом из мешковины. Кухня была скрыта от глаз посетителей, но Макс знал, что здесь трудятся как минимум два, а то и три повара даже в это время дня. Оглядевшись, Макс подошел к трактирщику.
– Добрый день, любезнейший, - сказал он, улыбнувшись, - могу ли я отведать вашей знаменитой рыбы?
– И тебе добрый день, странник, - трактирщик пожал руку Максу, - турист?
– Турист, - утвердительно кивнул Макс, - сильно заметно?
– Сильно, - признался трактирщик и поставил на стойку литровый стакан пива, - за счет заведения.
Макс улыбнулся, взял стакан и поставил его на единственный свободный столик.
– Любезнейший, а сколько стоит твое фирменное блюдо?
– поинтересовался Макс.