Неопределенность
Шрифт:
– Как?
– прошептал Макс, держась за живот.
– Ну что? Слабовато, архангел...
– сказал он, выходя из полупрозрачной коричневой клетки.
– А так?
– Герольд махнул рукой в сторону Тая, и даже Лаад почувствовал теплое дуновение от мощного потока энергии.
Ветер стремительным потоком полетел в сторону Тая и сбил его с ног. Он разгонялся, пролетел до ближайших деревьев и вырвал их с корнем. Волны пыли, травы, камней и воды были видны безо всякого истинного зрения. Они постепенно формировались в воронку, в огромный, черный смерч. Эсэль подошла к Лааду и обняла его. Он терял силы, но заворожено смотрел
– Он умрет?
– спросила Эсэль Макса.
– Я не знаю...
Смерч начал утихать, в разные стороны полетели огромные части деревьев, листья, камни с песком. Тай лежал посреди поляны обессиленный и неподвижный.
– Вы можете ему помочь?
– всхлипывая, крикнула Эсэль Герольду.
Герольд подошел к Лааду, глаза которого были закрыты. Эсэль держала его голову на своих руках и рукой гладила его по волосам.
– У-у-у, - прогудел Герольд.
– Что? Его можно спасти?
– Боюсь, его трехмерное существование уже закончилось, прости.
Эсэль зарыдала.
– Тем не менее, - Ираол погладил Эсэль по пле-чу, - его смерть не была предопределена, поэтому, все еще можно будет исправить.
– А он?
– Ираол махнул головой в сторону Тая.
– Он спит. И не сможет шевелиться.
– То есть он жив?
– Да, конечно.
– Что нам с ним делать?
– Вылечить мне его не удалось, попробовал уже. Выход один...
– Но как же правила?
– Элладис поднялся, - Развеять может только Ираол и только при определенных условиях.
– Больная душа - выход один! И никаких правил нет!
– Почему у нас никто ничего не знает о вас?
– Эсель продолжала держать голову Лаада у себя на коленях.
– Я понимаю твое смятение, ангел. Но поверь, там у себя, в светлых пространствах, мы задаем точно такой же вопрос относительно вас.
– Вы ничего не знаете?
– Почему, кое-что знаем. Но очень и очень мало.
– Почему?
– Мы не должны пересекаться. Наши пространства живут своей жизнью, ваши - своей. Тай был переплетающим нас звеном, и вот посмотри, что из этого вышло. От шестнадцатого пространства и выше не осталось ничего, абсолютно. Они просто исчезли. Мне пора уходить. Как я понимаю, единственный, у кого есть связь с Офаром, - это ты, Архангел. Поэтому тебе и карты в руки.
– А как же быть с исчезнувшими пространствами и с Лаадом?
– Спросил Элладис.
– Офар разберется.
– Вы знаете его?
– спросил Ираол.
– Нет. К сожалению или к счастью, но нет. Надеюсь, нам не придется встречаться. Прощайте.
– Постой, - негромко сказал Элладис, - скажи, он есть? Творец?
Герольд усмехнулся:
– А ты как думаешь?
В это же мгновение он исчез.
Глава 12
Погода в первом светлом пространстве была на загляденье. Солнышко, птички... Герольд вошел в башню и громко позвал Таола.
– Я здесь, мой друг, - раздался старческий голос из его комнаты.
Пройдя
– С тобой все в порядке?
– спросил он.
– Да, да, в порядке. Виола оставила мне записку.
Герольд увидел на столе аккуратно сложенный лист папируса. Таол жестом показал, чтобы тот прочел.
'Дорогой брат Таол, мне очень жаль, но я не смогу вернуться к тебе в монастырь. Здесь, в этой жизни, я встретила человека, которого смогла полюбить, и который полюбил меня. Я боюсь, что если я вернусь к тебе, то не смогу уйти обратно, потому что буду чувствовать вину и долг. Поэтому я решила не приходить лично, а просто написать тебе письмо. Прости меня, если я тебя расстроила, но я считаю, что поступаю правильно. Моя ошибка лишь в том, что я не смогла сообщить тебе о приезде твоего друга Герольда, но я надеюсь, что у вас все получится. Еще раз прости и не держи обиды, дорогой брат Таол. Я всегда буду благодарна тебе за то, что ты воспитывал меня, как свою дочь, и всегда буду любить тебя, как отца. Виола'.
Герольд отложил письмо и посмотрел на Таола, ему показалось, что тот даже немного постарел за этот день.
– Она молодец, она не упустила свою любовь, как когда-то упустил я, - медленно проговорил Таол.
– Я ведь не рассказывал тебе, как это было... Я никому не рассказывал...
Таол с трудом сел на кровати.
– Когда я впервые вошел в туманные пространства, они показались мне ужасными. Затем я пожил в трехмерном пространстве. Ради интереса. Тогда у них был уже 1896 год от рождества Христова, как они говорят.
– А-а-а, слышал, - сказал Герольд.
– Так вот, я начал жить в их пространстве, где нет никаких навыков, и ты представляешь, я влюбился, - у Таола заблестели глаза, - я влюбился, как подросток. Мы любили друг друга короткие полгода. Ты не поверишь, я собирался оставить светлые пространства навсегда. Но она предала меня... Я не помню, как это случилось. Однажды просто решила, что любви больше нет... И никакие навыки, поверь мне! Никакие навыки не вернут тебе любовь! Никогда! Зачем нужны навыки, когда есть любовь, которая сильней всего на свете?
Таол вытер ладонью щеки и продолжил:
– Сегодня ночью я передам навык врат Виоле...
Герольд промолчал.
– Он мог действительно сделать апокалипсис?
– спросил после небольшой паузы Таол.
Герольд утвердительно покачал головой.
– Видишь, какой грех мог я взять на свои плечи... Моя девочка более достойная, чем я, мой друг. Она никогда не допустит моей ошибки.
– Может быть, ты и прав, Таол. Может быть, и прав...
***
'Офар'.
'Да, Элладис. Вы его взяли?'
'Да, он у нас'.
'Молодцы. Развеивайте'.
'Мы можем с тобой поговорить?'
'Да. Вечером встретимся. Мне у вас нужно будет пыль подмести', - Офар хохотнул.
'Хорошо'.
Элладис утвердительно махнул головой Ираолу. Тот поднял руки над Таем. На него опустилось желтое, тусклое одеяло чистой энергии, накрывая все тело. Тай был молчалив, хотя уже и пришел в себя. Покрывало окутало его, затем начало темнеть и растворяться в воздухе, и вместе с ним растворялся и Тай. Когда он исчез, после него остался след в форме его тела, который еще долго можно было наблюдать на том месте.