Неопытная искусительница
Шрифт:
— Желаю удачи, милорд, — произнес он слегка заплетающимся языком.
Джеймс помедлил, прежде чем двинуться дальше. Леди Виктории придется многое объяснить завтра.
Джеймс с трудом верил, что выдержал десять часов, прошедших после встречи с Клифтоном, с таким невероятным терпением. Маркиза пришла в восторг, обнаружив его ожидающим в холле в девять часов утра на следующий день. Единственное, чего он хотел, так это чтобы она исчезла так же быстро, как появилась.
Кудахча как наседка, она препроводила
К его бесконечному облегчению, леди Виктория появилась раньше, чем ее мать успела развить свою мысль относительно прогулки на природе.
— Вы прекрасно выглядите, леди Виктория. — Он взял ее протянутую руку и поднес к губам, запечатлев легкий поцелуй на прохладной белой коже.
— А теперь я вас оставлю. Уверена, вам есть что обсудить, — проворковала маркиза с жеманной улыбкой. Шелест ее юбок, когда она вышла из комнаты, был одним из самых приятных звуков, которые Джеймс слышал на этой неделе.
— Доброе утро, лорд Радерфорд. Что привело вас к нам так рано? — спросила Виктория, избегая его пристального взгляда. Ее глаза слегка покраснели, словно она плакала, а возле губ залегла складка.
— Может, посидим в саду? — Он кивнул в сторону дверей, выходивших в сад, где среди пышной зелени буйно цвели желтые маргаритки, и сделал приглашающий жест.
Виктория двинулась вперед, нервно оглядываясь на ходу. Ее голубые глаза настороженно блестели, словно она чувствовала, что ее ожидает что-то неприятное.
Их окутал влажный воздух. Небо хмурилось, затянутое зловещими тучами, через которые пробивались слабые лучи солнца. Леди Виктория села на деревянную скамью, расправив широкие юбки. Джеймс расположился на черном кованом стуле напротив.
Потупив взор, леди Виктория имела чрезвычайно благопристойный вид. Он заметил, что ее руки дрожат.
Она не производила впечатления бессовестной лгуньи или женщины, у которой хватило коварства, чтобы заманить в ловушку мужчину, напившегося до потери сознания в минуту слабости. Поразительно, но она была и тем и другим.
— У вас такой серьезный вид сегодня. — Она издала неловкий смешок.
Джеймс не сознавал, что хмурится, пока она не сказала об этом. Но с какой стати ему притворяться? У него есть все основания для недовольства, и он не собирается делать вид, будто это не так.
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне о ваших отношениях с Джорджем Клифтоном.
Леди Виктория замерла, побледнев, как платок в кармане его сюртука. Ее веки медленно опустились. Грудь судорожно вздымалась.
— Не пытайтесь отрицать, поскольку мне известно, что вас видели выходящей из его квартиры в расстроенных чувствах. Кроме того, я поговорил с Клифтоном. Было некоторым утешением узнать, за что он так презирает меня, — произнес он с жесткой неумолимостью.
Леди Виктория несколько раз открывала рот, словно хотела
— Я была в отчаянии, — произнесла она так тихо, что ему пришлось напрячь слух.
— И я должен был стать жертвенным агнцем?
Она устремила на него взволнованный взгляд.
— Я знаю, что мое поведение было непростительно, но я была готова на все, лишь бы помешать маме выдать меня за лорда Фредерика. — Она обхватила себя руками и содрогнулась, словно даже мысль об этом была слишком отвратительна, чтобы допустить ее.
Леди Виктория являла собой трогательное зрелище. Ее стройная фигура поникла под тяжестью вины и отчаяния, в глазах стояли слезы, но Джеймс оставался непреклонным. Эта чертова девица думала только о себе, когда состряпала свой хитрый план, чтобы поймать его в ловушку. Его судьба и чаяния не учитывались, поэтому — как бы она ни раскаивалась сейчас — Джеймс не мог найти в себе ни капли сочувствия к ней.
— Как я понимаю, никакого отношения к ребенку, которого вы носите… Кстати, он действительно существует? — поинтересовался Джеймс, скривив губы в циничной усмешке. — Или вы уговорили доктора Литчфилда пренебречь принципами и солгать ради вас?
Она яростно замотала головой, решившись наконец посмотреть ему в глаза.
— Вы не должны так думать о нем. Он никогда бы не сделал ничего подобного — ни за что на свете, ни за какие деньги. Я действительно жду ребенка, и не лгала вам. Именно поэтому я оказалась в таком ужасном положении.
— Между нами что-нибудь было в тот вечер?
Он увидел правду в ее глазах еще до того, как она ответила:
— Нет.
Значит, он даже не переспал с ней.
— Как в таком случае вышло, что я проснулся в своей постели, без тени воспоминаний о вечерних событиях? — спросил он сквозь стиснутые зубы, едва сдерживая нарастающее раздражение.
В ее глазах мелькнул страх. Она судорожно сглотнула.
— Вы должны понимать, что я была в отчаянии. — Откинув с лица белокурые локоны, которые трепал свежий ветерок, она сделала глубокий вздох и продолжила: — Я добавила в ваш бокал немного лауданума, когда вы наливали мне выпить. Вот почему вы так быстро заснули.
Джеймс вскочил на ноги.
— Будь я проклят, вы опоили меня опиумом! Вы могли убить меня. Мой организм не принимает этого зелья.
Об этом его родители узнали, когда он в двенадцать лет сломал лодыжку. Обычная доза лауданума погрузила его в столь длительный сон, что мать опасалась: он никогда не проснется. Когда Джеймс все же проснулся, он почти ничего не помнил о падении с дерева.
Леди Виктория не могла бы выглядеть более потрясенной и испуганной, даже если бы он ударил ее.