Неопытный некромант
Шрифт:
За полчаса работы удалось соорудить коробку с отверстиями, подходящими под определённые фигуры и выстругать эти самые фигуры. Кубики, звёздочки, ромбы, круги - всё, как полагается. Хэндмейд, м-м-мать его. Уроки труда не прошли даром, Виктор Дмитриевич! Эти штуки помогают детям развивать интеллектуальные способности, поэтому я собирался увлечь Пападимоса решением простых головоломок. Если у него из-за шашек сосуды в носу лопались, то страшно подумать, что произошло бы из-за шахмат…
Ещё полчаса я потратил на «изобретение» развивающей пирамиды - правда, сделал ступени, нанизываемые на шест, квадратными, а не полукруглыми. Естественно, зашлифовал всё мелкой наждачкой, чтобы руки мертвецов не загнивали от заноз.
Поняв, что
Эту башню пока немёртвым давать рановато, потому что это точно гарантирует им инсульты, но я сделал её на перспективу, раз уж взялся за инструменты.
Притащив всё это в гостиную, я увидел, что Пападимос разложил шашки в изначальное положение и играет сам с собой.
– Прекрати играть, - приказал я ему.
– Это опасно для тебя.
Немёртвый послушно убрал руки со стола и уставился на меня в ожидании следующих приказов.
12
Ханойская башня - популярная в XIX веке головоломка, которую изобрёл французский математик Эдуард Люка. В оригинале она представляет собой три стержня, на один из которых нанизано восемь колец. Задача состоит в том, чтобы перенести пирамиду из восьми колец за наименьшее число ходов на другой стержень. За один раз разрешается переносить только одно кольцо, причём нельзя класть большее кольцо на меньшее. Задача, на самом деле, не самая сложная, если речь идёт о восьми кольцах и трёх стержнях, но если количество стержней и колец увеличивать, то начинается шиздец. Там уже было поле сражения, где бились учёные-математики, вырабатывая оптимальные стратегии и определяя количество ходов, необходимых для решения головоломки с тысячей дисков и десятью стержнями. В итоге, в 1941 году был разработан алгоритм Фрейма-Стюарта, последовательно проверенный на тридцати дисках и четырёх стержнях. Дальше никто копать не стал, так как этого было достаточно для подтверждения оптимальности алгоритма. Это окончательно подтвердили в 2014 году. Но речь шла о четырёх стержнях. Алгоритма для тысячи колец и десяти стержней не существует до сих пор. Выглядит эта головоломка (в первоначальном виде) вот так:
– Вот, это всё для тебя, - разложил я на столе развивающие игрушки.
– Вот здесь надо выбирать из общей кучи подходящие к пазам фигуры. Здесь - складывать пирамиду в замысловатые формы. А вот эту штуку тебе ещё рановато.
Я думал, что Лукас начнёт возникать, типа, «ты что, за сопляка меня принял?!» и в том духе, но, к моему удивлению, он с интересом взялся за коробку с пазами и начал подбирать подходящие фигуры.
Вот тут-то я и узнал о его истинных интеллектуальных способностях: без демонстрации правильного способа он не мог подобрать правильные фигуры и бессмысленно тыкал случайными фигурами в случайные пазы. Это значит, что я не ошибся с оценкой интеллектуального возраста немёртвых с двумя единицами «Интеллекта» - примерно два-три года. Но даже дети такого возраста проявляют с такими игрушками больше сообразительности. И в то же время, далеко не все трёхлетние дети могут так связно излагать свои мысли, как это делает Пападимос. Также у трёхлетних детей нет настолько развитых навыков по убийству ближних своих. Очередное доказательство того, что интеллект - это очень ёмкое понятие и его очень сложно загнать в определённые рамки. Пападимос - это не трёхлетний ребёнок, у него нет присущих детям черт, но соображает он в чём-то хуже, а в чём-то лучше детей подобного возраста. И у меня есть стойкое ощущение, что интеллект Пападимоса можно развить…
Наконец, наметился прогресс: немёртвый осмыслил суть задачи и начал подбирать правильные фигуры. Просунув все фигуры в пазы, он посчитал задачу выполненной и
Смысла задачи с пирамидой он не понял, но его и не было, поэтому, когда ему надоело, Лукас перешёл к Ханойской башне.
– Что нужно делать, господин?
– спросил он у меня.
– Тут всё очень просто, - усмехнулся я.
– Нужно переместить пирамиду из восьми колец на вот этот стержень, но нельзя брать больше одного кольца за один ход, нельзя также ставить большее кольцо на меньшее. Чем меньше ходов ты применишь - тем лучше. Ещё раз говорю - это слишком сложно для тебя и опасно.
– Я хочу попробовать, - практически просительно произнёс Пападимос.
Но в чём его интерес? Откуда такой энтузиазм? Неужели я прав и даже сам немёртвый интуитивно чувствует, что эти детские игрушки дают некий положительный эффект? Что ж… Увидим.
Глава десятая. Выбрось в воду
// Фема Фракия, г. Адрианополь, рыночная площадь, 30 июня 2021 года //
– Персы!
– заорал выбежавший на городскую площадь паренёк.
– Персы под городом!
Я, в сопровождении Волобуева и Лебедякиса, прибыл на рынок, чтобы купить продуктов. Чувствую себя матерью Терезой: мало того, что заплатил за инструкторов, так ещё должен кормить их. Поэтому продукты расходуются быстро, что побудило меня начать закупаться впрок.
Паренёк орал на среднегреческом, который я понимаю очень ограниченно. Но слово «персы» и «город» я разобрал. В возможность нахождения войск персов уже в городе я не верил, поэтому интерпретировал не до конца понятную фразу именно как «персы под городом».
Вообще, языковой барьер создаёт определённые трудности, но я активно учу язык, когда есть такая возможность. Впрочем, латыни прекрасно хватает, чтобы изъясняться с местными, поэтому проблема изучения среднегреческого не стоит сколько-нибудь остро. В новом мире именно латынь, по крайней мере, для уроженцев Византии, стала языком международного общения. Так или иначе, но все в городе понимают вульгарную латынь. Правда, в такие вот моменты, когда кто-то в сердцах вопит на родном языке, с пониманием возникают определённые проблемы.
И сейчас, когда белобрысый паренёк частит на среднегреческом, отвечая на вопросы встревоженных горожан, я решительно не понимал ничего. Но было решение.
– Лебедякис, о чём он говорит?
– спросил я.
– Что персы встали осадным лагерем у города, - ответил немёртвый.
– Это я и так понял, - вздохнул я.
– Ещё что-то?
– Все, кто работал в полях, сбежали в город, оставив персам урожай, - сообщил Лебедякис.
– Надежды на войско стратига нет, потому что персов пришло не меньше пяти тысяч.
Я прикинул и решил, что персов что-то маловато. У Алексея Комнина только сочетание одних гарнизонных войск с постоянными нумериями - не меньше двух тысяч. Ещё он может вооружить ополчение, наклепать мертвецов, при моей посильной помощи, дождаться союзников - опций много.
Не знаю, где слышал, возможно, это неправда, но чтобы осуществить успешный штурм средневековой крепости, нападающих должно быть в десять раз больше. Поэтому я смею полагать, что это ещё не все силы сатрапа. А ещё, что двенадцатилетний пацан - не самый надёжный источник информации.
– Берите товары, - приказал я немёртвым, после чего положил на прилавок нужное количество монет.
– Мы уходим.
Торговец сгрёб серебро и бросил на меня неприязненный взгляд. Не любят меня здесь. Но и я тут не ради любви мирской. Так что, хрен с ними.
Как я слышал, сатрап Ариамен - очень сложная личность. Это роднит его с Комниным. А ещё их роднит то, что обоих фактически казнили посредством отправки в портал. Благородия здесь иначе не оказываются.
Дома мы разложили продукты по местам, после чего я пошёл в мастерскую Ворлунда.