Неопытный некромант
Шрифт:
– Эстрид! – позвал я некромантку. – Пора работать!
Эстрид была наверху, скорее всего, валялась на кровати и читала литературу по некромантии.
– Как с Сухим? – спросила она, спустившись в подвал.
– Ага, – подтвердил я. – Нужно сохранить её интеллект в целости.
Достаю смартфон и задумываюсь. А хрен с ней, включаю случайный выбор. Выпало «Elvis Presley – Unchained Melody». [28] Тоже вариант.
– О-о-о, май лав, май дарлинг… – воздел я в небо шприц с особым составом и опустил лицевой щиток.
28
Elvis Presley – Unchained Melody ––
Дева закрыла глаза от страха. Смерти далеко не каждый может смотреть в глаза. Но она заслужила это.
Инъекция ударной дозы вещества, о столь необычном применении которого вам лучше ничего не знать, вызвала немедленную реакцию.
Рассчитал я всё тщательно, причём заранее, на каждого долбокультиста, поэтому выждал положенное время, после чего, без сомнения, наложил на голову уже мёртвой Девы «Мёртвый стазис».
– Поехали! – сказал я, берясь за брюшистый скальпель.
Вскрытие прошло буднично. Второй раз на моей практике мы поднимаем женщину, но все эти гендерные предрассудки оставьте при себе – за исключением первичных и вторичных половых признаков, женщины такие же человеки, как мужчины.
Как и положено, захерачили полную переработку органов и установку дополнительного человеческого сердца. Последнее оставалось, из мертвецов, закинутых персами.
Четыре часа спустя я срастил грудную клетку, оставив «жирный» шрам, после чего приступил к поднятию.
– Во имя Плети! – воскликнул я, проведя положенное пальцекручение. – Анна Алексеевна Гнетая!
А чего? Гнетый же есть, который журналист? Вот это теперь Гнетая.
+250 единиц опыта
Новый уровень
+1 очко характеристик
+20 очков навыков
– Сколько капнуло опыта? – спросил я у Эстрид.
– Сто пятьдесят, – ответила она. – И я получила сотый уровень.
Гляжу на неё внимательнее.
Эстрид Бранддоттер
100 уровень
– Теперь я служитель смерти IV-го класса, – улыбнулась некромантка. – И я больше не некромант, а некромастер.
– И ощущения какие? – поинтересовался я. – Почувствовала, как член в штанах стал чуточку длиннее?
– У меня нет… – начала Эстрид, но затем осеклась. – Твой юмор, Алексей, меньше всего похож на юмор.
– Но ты-то поняла, ха-ха! – оскалил я свои двадцать девять зубов.
– Готова служить, господин, – заговорила Анна.
– Это хорошо, что готова, – повернул я к ней голову. – Что ты умеешь?
– Ты где научилась так хорошо играть на публику? – заинтересованно спросил я у Анны.
– В театре молодёжи служила, господин, – ответила
– И что же тебя, актрису с нехилым таким навыком, заставило пойти в культисты? – спросил я недоуменно.
– Кукла… – ответила новоиспечённая Анна. – Она сказала, что я могу обрести могущество, которое мне и в грёзах не снилось. А ещё вечную молодость и красоту…
– Ну, Эстрид тебя не обманула, теперь ты точно не постареешь, – вздохнул я. – Правда, можешь ещё стать ощутимо лучше. Если я достану альбедо, мать его ети…
В материалах по некромантии, переданных старлеем Горенко, не было нихрена толкового. Там говорилось, что альбедо можно получить выпариванием нигредо, но это было бы слишком легко. Херня, короче, эти сведения.
Хотя информация о том, что есть ещё две стадии Великого деланья – цитринитас и рубедо – вот это было интересно. Если альбедо превращает мертвецов в почти что полноценных членов общества, то что будут делать цитринитас и рубедо? Их легко может не быть на самом деле, но алхимики Земли же как-то удачно попали с нигредо и альбедо. Закономерность прослеживается, можно надеяться, что желанный мною альбедо – это ещё хрень собачья, а по-настоящему высшая лига начинается с цитринитаса…
– Вождение – это бесполезная хрень, – вчитался я в характеристики Анны. – А где ты научилась «Ремеслу»?
– Вязала с детства, господин, – ответила Анна. – В театре долгое время не платили, приходилось торговать шерстяными варежками, носками, а потом я начала вязать игрушки… Даже думала уйти из театра, но так и не решилась…
– Лучше бы игрушки вязала… – вздохнул я. – И торговлю это объясняет… но что дальше? «Верховая езда»?
– Это я увлеклась конными прогулками, когда появились первые деньги от занятий с госпожой Эстрид, господин, – ответила Анна.
– А «Ближний бой»? – спросил я.
– Записалась на курсы самообороны, господин, – ответила Анна, – когда стало ясно, что придётся иногда брать жертв самостоятельно.
– Могли же ведь в мирное русло обратить дарованные силы? – вновь вздохнул я неодобрительно. – Вон, со мной сотрудничают менты, нормальные ведь люди! Когда я предложил им торговать зельем «Тёмное спасение», даже совесть у них заиграла, в хосписе хотят детям помогать. Вы хоть кому-нибудь, кроме себя, помогали?
– Нет, господин, – ответила Анна и склонила голову.
– И совесть вас не гложет? – спросил я. – Что за животное существование, ребята? Эй, Лев, Баран, это и вас касается! Неужели вы настолько прогнившие мудаки, что даже не задумались о том, чтобы помочь кому-то?
– А зачем им это? – недоуменно спросила Эстрид. – Человек должен заботиться о себе.
– Тебя я прекрасно понимаю, Эстрид, – махнул я рукой. – Ты – дитя своего мира. «Умри ты сегодня, а я завтра». Но эти вот… Их же с детства воспитывали, что надо помогать ближнему своему! Даже меня, хоть я и в детдоме часть жизни провёл, учили тому же самому! Анна, блядь! Ты ведь перед детьми выступала в театре! Неужели никаких аналогий не промелькнуло? Неужели тебе не захотелось, хотя бы денежно, помочь нуждающимся детям?