Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
– Дурачок, – беззлобно приласкала парня девочка. – Он просто боится, вот и дерется не на жизнь, а на смерть.
– По-моему, второе угрожает только мне, – последнее заключение совсем близко.
Поэтому Егор не удивился, когда рыжий котенок огненной кометой ворвался на кухню сквозь приоткрытую дверь. Он громко зафырчал и забился под стол.
Два преследователя толкаясь, ворвались следом.
Аравин беглым взглядом выцепил девчонку из общей картины. Светлые и очень широкие спортивные штаны с низкой посадкой и такая же бесформенная серая футболка к ним придавали ей какой-то
Раскрасневшаяся и улыбающаяся Стася вмиг притихла. Явно опешила, увидев его. Только большие глаза взбудоражено смотрели на Егора. Как всегда, без опаски: прямо и открыто. Хоть и чувствовалось волнение, взгляд не опускала.
«Скоро совсем девкой станет. Тогда и другие интересы появятся: платья, дискотеки, свидания…», – почему-то только сейчас серьезно оценил слова бабы Шуры.
«Свидания…»
Дышать стало трудно. Смотрел в эти зеленые глазища и понимал, что самое худшее у него впереди. И тот факт, что девчонка не отводила взгляд, только подтверждал неожиданное предчувствие.
Артем Соколовский, как представила его не далее, как пару минут назад бабушка, сам по себе его мало интересовал. Но рядом с маленькой обузой его значимость в мире Аравина резко менялась. Поэтому Егор перевел глаза на стоящего рядом парня. Безотчетно взгляд стал жестче. Рассматривал пацана неспешно и внимательно. Высокий, худощавый, но на вид довольно крепкий. Лицо смазливое, взгляд вызывающе-дерзкий.
Бывает так – увидишь человека и сразу невзлюбишь без видимых на то причин. Это тот самый случай.
Единственным желанием Егора на данный момент было вышвырнуть Соколовского вон из дома и посоветовать никогда больше не возвращаться. Но рука Стаси расслаблено сжимала предплечье парня. Как ни парадоксально, но именно себя Аравин ощущал здесь лишним.
– Так, давайте все к столу, – скомандовала баба Шура, не обращая никакого внимания на всеобщее замешательство.
Как только Стася с Артемом сели, Егор поднялся.
– Мне уже пора, – холодно сказал он.
Смотрел только на бабу Шуру, но боковым зрением видел, как Соколовский убирает рукой волосы Стаси и помогает ей стянуть их резинкой.
– Я тебе с собой соберу, – Александра Михайловна не стала уговаривать Егора остаться. Знала, когда спорить не стоит. Прекрасно видела, как внук напрягся с появлением Стаси и Артема. Не до конца поняла, кто именно послужил тому причиной – девочка или сосед? В последнее время у бабы Шуры появился замечательный «сериал» перед сном, который обещал быть многосерийным. Отношения внука и Стаси складывались не по ее плану и это совершенно определенно. Развитие уходило в другую, неожиданную для Аравиной сторону. И пару дней назад она бы этому еще удивилась. А сегодня… Баба Шура мотала на ус все эти переглядки и предвкушала вечернюю перемотку с дальнейшим анализом и разработкой нового плана.
***
Прямой удар.
Уклон.
Все достало. Напиться бы в хлам. Да нельзя. Бой через три месяца. Некогда расслабляться. Самое время сосредоточенно работать.
Еще удар.
Нырок
Не углубляться в размышления. Не думать. Не думать о девчонке.
Все просто. Должно быть просто.
Снова удар.
Уклон.
– Достаточно, Егор, – окликнул своего подопечного Роман Натаныч.
Но Аравин продолжал молотить грушу.
– Егор! – громче позвал тренер. – На сегодня хватит! Ты устал.
– Я не устал, – не останавливаясь, ответил боксер.
Боковым ударом толкнул грушу в сторону. Плечом поймал ее быстрое возвращение и снова ударил.
– Я вижу, что устал. Хватит!
Аравин нанес последний удар со всей силы и недовольно повернулся к тренеру.
– И чем тебе Маня сегодня не угодила? – Натаныч с усмешкой посмотрел на взмыленного подопечного. В этом зале было привычно давать прозвища снарядам, и груша Аравина не исключение. – Что-то ты в последнее время постоянно на взводе. До боя уйма времени, почему кипишь, сынок?
Егор схватил со скамьи небольшое полотенце и промокнул им мокрое от пота лицо.
– Нормально все, Натаныч, – с шумом выдохнул Егор, но резкий взгляд говорил обратное. – Не переживай.
– Обидно, – поджал губы тренер. – За столько лет ты думаешь, я не знаю, когда нормально, а когда нет?
Роман Натаныч выжидающе посмотрел на Аравина. За тринадцать с лишним лет работы Егор стал для Щукина как родной сын. Не потому что ближе никого у него не было. Тут другое. Даже если бы у Натаныча были свои собственные дети, не смог бы воспринимать Егора по-другому. Щукину никогда не нравилась замкнутость парня. Но его упорство, честность и храбрость пришлись по нутру с первого же боя Аравина. Он всегда играл честно. Всегда действовал по правилам. А если и собирался их нарушить, то открыто предупреждал об этом. Не боялся ни травм, ни боли, ни проигрыша. Но Щукин знал, что внутри у парня своя война. Свои страхи. Свои границы. Своя точка невозврата. Они дальше и намного глубже, чем у других, но они есть. Как бы умело Аравин это не скрывал.
– Поделись, – мягко попросил тренер. – Неужели не доверяешь?
– При чем здесь – доверяю, не доверяю? Просто не хочу это обсуждать.
– Не созрел, значит, еще. Ну, переваривай-переваривай… Только как-то долго ты маринуешь в этот раз. Ешкин кот, интересно же!
– Натаныч, не начинай, дорогой, – отмахнулся Егор. – Зудишь как любопытная баба, – коротко улыбнулся и, закинув полотенце на плечо, двинулся в сторону душевой.
– Пускай буду бабой! – прихрамывая, засеменил следом тренер. Левое колено снова рознылось, никак дождь собирается. – Но не отстану, пока не скажешь, в чем дело.
– А что ты хочешь услышать? – резко развернулся на полдороги Аравин.
Лицо Натаныча приобрело несвойственное ему хитрое выражение.
– А ты случаем не влюбился?
– Сплюнь! Мне влюбляться противопоказано.
– Это еще почему?
–Придушу зазнобу.
– Хм… – Натаныч задумчиво почесал затылок.
Аравин снова развернулся.
– Только один вопрос, – остановил его тренер.
Егор замер, не оборачиваясь.
– Что еще?
– В целом все нормально? Все живы здоровы? В ясном уме?