Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь
Шрифт:
Стася опустила взгляд, приготовившись бессовестно соврать.
– Ладим… – хотела добавить еще что-то для убедительности, да не хватило выдумки. Поэтому просто повторила: – Ладим.
– Вижу, не слепая, что натянуты между вами отношения.
Безотчетная теплота к Аравиной заставила Стасю мягко улыбнуться.
– Даже если и так… – девочка пожала плечами, – до следующего воскресенья определенно доживем.
Баба Шура расплылась в ответной усмешке.
– Стаська, Стаська…
– Ты только не
До приезда Егора они успели переброситься еще парой незначительных фраз о школьных мучениях Стаси в преддверии государственной итоговой аттестации. Из чего девочка сделала вывод, что баба Шура волнуется по данному поводу больше нее самой.
– Понавыдумивали! В наше время было проще, и глупее мы не были. Тоже мне, система образования! Только бы детей мучить.
– Ты еще из-за этого волноваться будешь? – со снисходительной усмешкой спросила девочка.
– Буду, – упрямо воскликнула женщина. – Тоже мне!
– Все под контролем, ба! Я словно дирижабль, следую по жизни независимо от внешних потоков воздуха, – рассекая руками пространство палаты, Стася причудливо изображала упомянутый летательный аппарат. – Парю в придуманном самой собой направлении… и попадаю, куда надо!
Баба Шура добродушно засмеялась столь живой фантазии девочки.
– Чудышка ты наша!
***
Сумрак автомобильного салона рождал некую неопределенность между ними. Позволял мыслям дорисовывать то, чего нет на самом деле.
«У каждого – свой грех», – сказал он ей. И теперь она понимала, какой у нее.
Боготворить мужчину, который ей пускай и не кровная родня, но все же довольно близкий человек. Его следовало уважать и любить по-сестрински. И все это было. Но было и совсем другое… Иная любовь, незнакомая ранее.
Стася мысленно благодарила Егора за то, что не цеплял ее разговором. Всю дорогу ехали молча. Она боялась даже посмотреть на него. Казалось, что один лишь взгляд выдаст ее с головой.
Сейчас же, перед воротами дома, не торопилась уходить.
Аравин приоткрыв окно с водительской стороны, впустил гуляющий снаружи прохладный воздух в салон. Характерно чиркнула зажигалка – закурил.
Знала, что пора уже. Но, Господи, как же она не хотела! Словно сам черт подмывал взглянуть на сидящего рядом мужчину. Долго не сопротивлялась этому желанию. Повернула голову и тихонько вздохнула. Неясное спокойствие опустилось на ее плечи.
Возможно, все правильно. Есть шанс, хоть и мизерный, что так и должно было быть. Почему нет, в конце концов? Если жизнь свела их разношерстные судьбы, это ли не знак? Разве должна она чувствовать себя виноватой в этих чувствах?
В этом безумном спокойствии шалела от новых ощущений.
Нежное
Сейчас, рядом с ним, ощущала себя совершенно по-другому. Незнакомо. Будто что-то бесповоротно изменилось. Словно внутренний мир, все восприятие перевернуло с ног на голову.
Наполнилась чем-то новым. До конца неосознанным. Много сил нужно, чтобы полностью осмыслить произошедшие в себе перемены.
Одно четко уловила: поставила точку в прежнем этапе. Все. Нулевая отметка.
– Для боксера – курение непозволительная слабость, – машинально упрекнула она его.
Аравин, игнорируя ее беспокойство, глубоко затянулся. Стася вздохнула. Прошлась несмелым взглядом по мужчине. Волосы отросли. Не критично. Со стороны обычная мужская стрижка. Но не привычный для Егора ежик.
– Ты где такое слышала? – спросил он, выпуская ноздрями тонкие струйки дыма.
– Люди говорят…
– Люди вечно что-то говорят, – равнодушно заметил Егор. – Человечеству в целом свойственна стадность.
– Но тебе все же нельзя курить.
Неожиданно он спрятал напускную небрежность. Повернулся к девушке, придавливая напряженным взглядом, смотрел сверху вниз.
– А тебе нельзя меня воспитывать! – выбросил в окно остатки сигареты.
Стася слабо улыбнулась, решив для себя, что его непоколебимая холодность не испортит ее парящего настроения.
– Я просто пытаюсь объяснить тебе, что переживаю…
– Мимо. У меня мощный резист к любого рода объяснениям, граничащим с навязыванием собственного мнения.
– Егор, подожди! – порывисто остановила она его, выставив перед собой открытую ладонь. – Во-первых, я ничего тебе не навязываю… Во-вторых,… ты сам все прекрасно понимаешь. Кому я пытаюсь объяснить?..
Он качнулся вперед, чуть сокращая расстояние между ними. Всматривался в мерцающую зелень ее глаз в попытке разглядеть что-то конкретное. Не смог. И не полумрак салона ему в этом сейчас помешал. Она прикрыла веки, опуская взгляд вниз. В который раз безотчетно отметил роскошный веер ресниц. Он так часто стал обращать на них внимание, что скоро будут сниться эти длинные ресницы.
– Ты права, – сказал он вполголоса, – я сам все знаю. Разговор в данном случае бессмысленный.
Стася издала легкий смешок и вскинула голову. Задохнулась, встретившись с ним взглядом. Забегала глазами по салону, иначе не смогла бы внятно говорить.
– Кто бы сомневался! – едко вспылила она. – А, расскажи-ка мне лучше… как это, когда плевать на всех?
Задавая подобный вопрос, втайне испытывала некоторое опасливое волнение. И не зря! Аравин окатил ее столь резким ледяным взглядом, что моментально захотелось открыть дверцу и бежать.