Неотразимая, или Основы женского шарма
Шрифт:
— Оля, а почему это покупатели не хотят до сделки внести деньги в кассу САИНа? — заволновался Паша.
— Они не хотят потом годами выуживать эти деньги из нас, если сделка развалится, — состроив самый невинный вид, на который была способна, объяснилась я.
— Давай, я с ними поговорю.
— Пожалуйста, — пожала плечами я. Я была готова к тому, что мои слова будут проверяться. И покупателям позвонила. Вчера, когда проговаривала все подробности предстоящего дня сделки. Они спросили, как мы получим десять тысяч комиссии.
— Вы отдадите их мне наличными под гарантийное письмо
— Отлично.
— Имейте в виду, я вам просто из хорошего отношения скажу, что у нас начальство старается все деньги заранее получить через кассу.
— Может, так и сделать? — степень доверия к моим словам потрясала.
— Пожалуйста, но если потом договор не пройдет, могут быть проблемы.
— Какие? — насторожились они.
— Ну, с возвратом. Это же наша комиссия, и теоретически, если сделка развалится, эти деньги САИН зачтет себе, а вам предложит разбираться с нашими клиентами. Наша-то работа будет окончена.
— Ой, Оля, спасибо огромное. Что бы мы без вас делали?
— Не за что, — заверила их я и отключилась. Следующим пунктом балета был перевод регистрации из рук регистраторов САИНа в свои нежные лапки. Это было проще. Я просто заранее с каждым участником событий съездила к нотариусу, который был наиболее удобно к ним расположен, и сделала доверенности на регистрацию на себя.
— А почему не в день сделки? — спросил меня кто-то.
— В день сделки все доверенности и заявления должны быть готовы. У нас большая сделка, не будет на это времени.
— Вы правы.
— И потом, я подбираю нотариуса рядом с вашим домом. Вам это будет гораздо удобнее.
— Спасибо, Оля.
— Не за что, — отвечала я и шла плести свои сети дальше. За день до сделки я пришла к Сенокосову за бланком гарантийного письма, а чтобы он не напрягся, я распечатала его заранее, а к нему приложила еще пачку бумаги. Так что он подписывал все на автомате.
— Что тут, Оля?
— Тут согласования к завтрашней сделке. Согласие на сделку, подтверждение адреса, гарантийка, письмо на ключ, письмо на копии. Обязательства по регистрации. — Он подписывал, я бубнила. Слово «гарантийка» легло на его усталые мозги и он подписал всю стопку. В этом минус большой корпорации. Поскольку речь не шла о его кровных делах, он не отследил моих телодвижений. Зачем ему? У него еще девять маклеров и два стажера. Конец квартала, горячка, аврал. Куча проблем от невыполненного плана. Он осознал, что дал мне в руки платежный документ, уже после того, как я в канцелярии на всю пачку шлепнула печать.
— Что ты так много бумаг принесла? Что тут?
— Да накопилось. И к сделке.
— Сенокосов подписал?
— Да. Вот, вот, и вот. И вот здесь, — секретарь добросовестно проверила подписи Паши, а вот то, на чем они стоят, не отсмотрела. Теперь надо было только сфальсифицировать отсрочку передачи денег САИНу. Чтобы денег не хватились раньше времени. Реально это и было самым сложным. Получить чемодан наличных сегодня, а разыграть, что и в глаза их не видела. Иногда, вспоминая тот декабрь, я понимаю, что была на волосок от уголовного дела. Как я на такое
— Паша, у меня проблема. Мне покупатели не хотят отдавать деньги под гарантийку!
— Как так? Почему? — испугался Паша.
— Они хотят заложить их в депозитарий. Чтобы мы их получили, только когда они получат документы на квартиру! Я не знаю, что мне делать!
— Настаивай.
— Я уже полдня настаиваю. Они готовы уйти. Может, я заложу деньги в сейф? Там в качестве условия допуска только наш договор. И они согласны даже на копию.
— Ну хорошо, — после паузы, тяжело вздыхая согласился Сенокосов. Он был хорошим человеком, но он был по другую сторону баррикад. И он не поддержал меня, когда об меня вытерли ноги.
— Тогда я побегу. Я принесу тебе копию допсоглашения банка. — А почему нет. Я очень хорошо подготовилась. Нужная копия была изготовлена мной заранее. Не хватало только подлинной печати банка и подписей участников сделки. Но на то я и была рулевым этого расселения. Все мне доверяли, все меня любили. Я тихо сняла копию с подлинного договора с банком. А потом, вечером с помощью ножниц и канцелярского клея сотворила из двух копий одну. Откопировала ее и получила готовый и очень достоверный фальсификат. Дальше дело за малым. Я собственноручно сдала на регистрацию весь пакет договоров и отправилась в офис. Обычно у нас договора сдают курьеры из совсем другого отдела — отдела регистрации. Я зарегистрировала договора сама, а сказала, что отдала их в САИН. Поскольку регистраторы располагаются в другом офисе и страшно загружены работой, никто меня за руку не поймал. Прямо по рецепту Лукина. Могли бы и поймать, но не поймали. Сами виноваты. Я приехала к Сенокосову и сказала:
— Все в порядке. Вот договор с банком.
— На регистрацию сдала?
— Отдала в отдел. Завтра позвоню, но думаю, что все будет в порядке. — В общем, соврала. И на следующий день тоже. Две недели старательно делала вид, что жду денег. Имитировала звонки в регистрационный отдел, делала показательные обзвоны клиентов при Сенокосове. И в итоге добилась того, к чему так стремилась. Сделка закончилась, договора я раздала всем участникам сделки. Потом по-тихому уничтожила и наш, и клиентский договор с САИНом. Уничтожила приложение, где была указана реальная комиссия САИНа. Ведь по отчетам проводили только смешную сумму около трех тысяч рублей. И наконец настал день икс. Сенокосов спросил:
— Ольга, а когда придут договора по расселению?
— Я звонила, должны привезти сегодня. — Сказала я спокойно и размеренно. А сама поняла — пора линять. Я подождала еще полчасика и по-тихому срулила, не прощаясь. По-английски. Больше я не была в САИНе никогда. С агентами встречалась, конечно. Риэлтерский мир тесен, так что наши пути пересекались. А тогда, через пару дней после моего героического исчезновения в моем доме начали раздаваться звонки и вопли. Тут я сразу расставила все точки над И.