Неотразимая Люси
Шрифт:
— Почему вы не едете завтра на охоту с остальными? — спросила она.
Он с отвращением покачал головой:
— Подобные развлечения не для меня.
— Почему?
Он вздохнул.
— Когда я был ребенком, моей работой было пристреливать или перерезать глотки животным у нас на ферме, чтобы предотвратить падеж.
— А от чего они гибли? — поинтересовалась она.
— От засухи. — Итан обнажил зубы в невеселой улыбке. — Мы с отцом были, никудышными фермерами.
— Где это было?
— Западная Австралия.
— А сколько вам было лет?
—
— Вы единственный ребенок?
Он кивнул.
— А куда вы переехали?
— В трейлер-парк в Перте. — Он прищурился. — А вы любопытны, да?
Она кивнула, нимало не смутившись.
— Ваши родители все еще вместе?
— Отец вышвырнул мать, когда мне было тринадцать.
Глаза девушки расширились. Пожалуй, у них есть кое-что общее. Одинокое детство. Распавшиеся семьи...
— Выкинул ради девчонки на пять лет старше меня. Ее интересовали только деньги, которые он выиграл в лотерею.
— Что стало с вашей мамой?
— Вернулась к себе на родину, в Новую Зеландию.
— Почему? Я имею в виду, почему она оставила вас? — Люси сказала то, что было у нее на уме, судя по тому, как она тут же зажала ладошкой рот. Итан чуть не рассмеялся. На щеках девушки вспыхнул румянец. Она была смущена, но хотела знать.
Он серьезно посмотрел на нее.
— После фермы он пил, а она работала. На школьную форму денег не было, поэтому мама сама учила меня дома. И вот однажды отец истратил последний доллар на лотерейный билет и выиграл. Меня отправили в частную школу. Родители купили большой дом. Мама бросила работу, начала ухаживать за собой. — Он сделал большой глоток из своей бутылки, наслаждаясь полнейшей сосредоточенностью на лице Люси. Ему доставляло удовольствие быть объектом ее жадного внимания. — Старик был паршивым фермером, но оказался чертовски удачливым на рынке акций. Удвоил свои деньги меньше чем за год. — Итан осторожно поставил бутылку. — Тогда-то охотницы за состоянием и стали рыскать вокруг. — Он вперил в нее напряженный взгляд. — Молодые, красивые женщины, которые готовы на все ради денег. — Его голос был низким, тон многозначительным. — Вам знаком этот тип.
Он увидел, как она моргнула, словно удивившись, затем медленно кивнула, будто что-то щелкнуло у нее в голове.
Неужели она тоже охотница за деньгами? — гадал Итан. Он мог бы поклясться, что в ее глазах не было расчетливости, но кто знает? Женщины — самые коварные на свете существа, ловко умеющие притворяться.
— Я был послан в хорошую школу и проводил все каникулы с мамой.
— Что произошло с вами после того, как она ушла? — спросила Люси.
Итан задумался.
— Я хорошо учился. Вошел в состав национальной сборной по плаванию. Мог бы участвовать в Олимпийских играх.
— Но?
Последовала довольно долгая пауза, во время которой Итан размышлял, как много еще он может рассказать. Он не из тех, кто обнажает свою душу, но сейчас чувствовал себя легко и комфортно.
— Это не входило в мои планы.
— Планы? — Люси поерзала на табурете.
— Преуспеть.
—
Он улыбнулся тому, как заблестели ее глаза.
— Угадали, Люси.
— Вы его не простили, да? — Девушка склонила голову набок, улыбка померкла.
— А вы простили своих родителей?
Рот Люси чуть заметно дернулся.
— Я думаю, что родителем быть нелегко. — Она грустно улыбнулась. — Если у меня когда-нибудь появится возможность, я буду знать, что не нужно делать.
— За это и выпьем, — сказал Итан. Они чокнулись бутылками.
— Вы хотели бы снова увидеть свою мать?
Люси покачала головой.
— Нет. Она сделала свой выбор, и, очевидно, я в него не вписывалась.
— Она ушла от вашего отца, а не от вас.
В улыбке девушки появился мягкий укор.
— Ох, Итан. Если б это было так, она бы поддерживала связь, как ваша мама. — Она сделала глубокий вдох, затем серьезно взглянула на него. — Но вот о чем я действительно сожалею, так это о том, что позволяла папе игнорировать меня все эти годы. Может, если бы я чуть больше старалась...
— Может, если бы он чуть больше старался, — произнес Итан с некоторой резкостью в голосе. Почему она должна чувствовать себя виноватой? Это ею пренебрегали.
Откуда оно взялось, это желание защищать ее? Итан всегда был индивидуалистом и гордился этим.
— Нужно простить их, не так ли? — сказала Люси. — Родители — это семья, а семья у человека одна.
— Я думаю, — нахмурился он, — это очень великодушно, учитывая то, что сделали ваши родители.
Девушка слегка пожала плечами.
— Какой смысл обижаться?
Итан счел это интересным. Он бы не назвал себя обиженным, но ему никогда не приходило в голову, что его отец заслуживает прощения. А чего же, в таком случае, заслуживает его бедная мать?
Неожиданно ему пришло в голову, что мама была совершенно счастлива эти последние десять лет. Отец не поскупился в деньгах, и она, кажется, вполне довольна своей жизнью и своим любимым детищем — плантацией.
— По сути, — прервала она его мысли, — если подумать, у нас много общего. Моя мама вышла за мужчину гораздо старше ее, потом убежала с молодым. А ваш отец любит молоденьких. Только представьте, что бы получилось, если соединить наши гены.
Итан тихонько засмеялся над ее словами, и тут до Люси дошел смысл только что произнесенных слов, и на ее лице появилось такое потрясенное выражение, что он не выдержал и расхохотался.
Она снова зажала рот ладошкой, потом покачала головой и улыбнулась.
— Прошу вас, забудьте, что я это сказала.
Он прокашлялся, продолжая ухмыляться. Ему было очень хорошо, просто отлично.
— Извините. Том всегда говорит, что мне надо сначала думать, а уж потом говорить.
Упоминание о Томе стерло улыбку с лица Итана.
— Вы очень преданная сестра, — тихо проговорил он и увидел, как сразу же изменилось выражение ее лица — от веселости к осторожности. — Ваш брат не знает, как ему повезло.