Неотразимая

Брокуэй Конни

Томас спокойно поднял руку с пистолетом и прицелился. Никто не двинулся с места. В парке стояла удивительная тишина.

– Проклятие, какое хладнокровие, – пробормотал Рейн.

– Да, – поддержал его Эш. – Он всегда был таким.

– Вы принесете публичное извинение леди Фиа? – неожиданно громко спросил Донн.

Пьерпонт долго молчал, затем захлебывающимся от чувств голосом прокричал:

– Да-да! Я согласен!

Томас опустил пистолет. Даже издали Эш и Рейн видели, какое облегчение испытал Пьерпонт. Француз побежал к братьям, за ним следовал

его секундант. Подбежав к ним, Пьерпонт бросил быстрый взгляд назад. Лицо его было сурово.

– Забудьте о своем тщеславии, друзья мои, – посоветовал он братьям, – должен честно признаться, я считаюсь храбрым человеком, я многим смотрел без страха в лицо, но я никогда не встречал противника, подобного этому.

– В самом деле? – удивился Эш. – Что же в нем такого особенного?

– Знаете, я смотрел ему в глаза, но в них ничего не было. А человек, которому нечего терять, нечего защищать, господа, это очень опасный человек. – Он старался вернуть себе самоуважение. – Вы знаете, я был сильно пьян, когда сделал неосторожные замечания относительно леди Фиа. Я джентльмен и согласился на эту дуэль не столько ради себя, вы же понимаете, сколько ради чести дамы.

– Для здоровья бывает очень полезно вовремя осознать свою ошибку, – с едкой улыбкой прокомментировал Рейн слова Пьерпонта. Тот растерянно посмотрел на него.

– Да, вы правы... Желаю удачи, господа.

Как только он удалился, Рейн повернулся к брату и склонил голову. Лицо его было серьезно.

– После вас, – произнес он. Эш скривил губы:

– Но ты же пришел сюда первым.

– Да, но моя жена с такой любовью отзывается о Донне, мне очень не хотелось бы причинять ей боль, – отозвался Рейн.

– Он когда-то был моим другом. И хотя, как я теперь понимаю, он притворялся – притворялся он лучше, чем настоящие друзья, которые у меня были тогда и сейчас.

– У тебя сколько детей, Эш? – спросил Рейн.

– Ах да, и это тоже, конечно, – понимающе кивнул Эш. – Он страшный соперник, правда? У меня их трое. – Тяжело вздохнув, он зашагал в сторону Томаса.

Если Томас и удивился, увидев старого друга, которого когда-то предал, то ничем не выдал своего удивления. Он лишь едва заметно улыбнулся и элегантно поклонился, словно повстречался с ним в лондонской гостиной. Казалось, что он не испытывает совсем никаких чувств.

– Я не могу убить тебя, Эш, – заявил Томас, выслушав вызов Эша. – Ты ведь не только брат Фиа, ты ко всему прочему еще и прав, вызывая меня на дуэль.

– Мне тоже не хотелось бы убивать тебя, Томас, – признался Эш. – Но все же ты виноват в том, что замарал честь моей сестры. Должен признать, что она сама немало способствовала этому, как я слышал. И все же...

– Следи за тем, что говоришь, – резко предупредил его Томас. Он взглянул на пару пистолетов, которые предложил ему Джонстон, и жестом показал, что они не нужны. – Насколько я помню, твоя сильная сторона – шпага. Принесите нам шпаги, пожалуйста.

Джонстон бросился за шпагами. Эш освободился от накидки.

– Будь я проклят, если мне это нравится, Томас.

А тебе не приходило в голову жениться на Фиа?

– Мне приходило в голову жениться на ней, – ответил Томас.

– Она ведь такая хорошенькая, насколько я помню. Я, конечно, понимаю, может быть, это не самый лучший выбор, когда речь идет о женитьбе, но из ее писем я понял, что она очень глубокая натура... – говорил Эш, примериваясь к шпаге.

– Иди к черту, Меррик! – крикнул Томас.

Эта внезапная вспышка заставила Эша вздрогнуть. От удивления он замер и перестал размахивать шпагой. Эш посмотрел на своего соперника, начиная что-то понимать.

– Боже, неужели ты сделал ей предложение, а она его отклонила? – невольно вырвалось у него.

Томас не ответил. Вместо этого он сухо поприветствовал Эша, как это принято у фехтовальщиков.

Эшу ничего не оставалось, как защищать честь сестры. Он ответил на приветствие соперника, и дуэль началась. Они дрались молча. Эш атаковал, Томас парировал его выпады. Соперники тяжело дышали, их волосы стали мокрыми от пота и утренней росы. Трава у них под ногами быстро примялась.

Прошло некоторое время, прежде чем Эш сообразил, что Томас исключительно защищается и не пытается нападать на него, просто парирует его удары. Томас старался не показывать этого, но настойчивость Эша все же достигла результатов. Ему дважды удалось пробить оборону Томаса и легко ранить его: сначала в плечо, а потом в запястье. Появилась кровь. Наконец Эш понял, что замыслил Томас, и гнев охватил его.

Томас отвел ему роль своего палача.

Эш в ярости нанес удар по шпаге Томаса, намереваясь выбить ее из рук, а затем... затем они смогут поговорить. Томас отражал удары словно нехотя, его апатия только больше разжигала Эша. Он скрежетал зубами, но никак не мог выбить шпагу из руки Томаса...

– Нет! – внезапно прозвучал из тумана женский голос. – Нет!

Соперники опустили шпаги и повернулись на голос. В их сторону устремилась тонкая женская фигурка. Вокруг ног у нее развевались юбки, черные локоны разметались по лицу и плечам. Она быстро сбежала с пригорка, бросилась к Донну, обняла его и прижалась головой к груди.

– Нет! Прекратите немедленно! – Она повернулась к Эшу. – Прекратите сейчас же, я не вынесу, если кто-нибудь из вас умрет.

Это была Фиа, всегда такая уравновешенная, невозмутимая и утонченная. Эш смотрел на нее и не верил своим глазам. Она была совсем не одета, волосы растрепались, ноги... Боже мой! На ногах ничего не было.

– Отправляйся домой, Фиа! – услышал Эш голос Томаса. Сам он не сделал попытки подойти к Фиа. Он опустил руки, шпага уткнулась в землю.

– Нет, я не уйду, пока вы не прекратите, – твердила Фиа. Потом она обратилась к Эшу: – Ты не можешь наказать его за то, что он попытался сделать много лет назад. У него была на это причина, уважительная причина. Он не Томас Донн, он Томас Макларен. Он купил Остров Макларенов и записал на твое имя.

– Это правда? – Эш вопросительно посмотрел в непроницаемое лицо Томаса.