Неотразимая
Шрифт:
Диди смотрела на Билла с таким обожанием, что Джессику прямо затошнило. Вот ведь мерзавка! Да и Билл тоже хорош. Нет, эти двое друг друга стоят. И как она только могла подумать, что может в него влюбиться? Фу!
И все же Джессике не удалось скрыть румянец, который постепенно заливал ее лицо. Потом она почувствовала, что у нее горят уши. Она редко краснела, но уж если это случалось, то всегда с очень мощным цветовым эффектом.
Она убежала, глотая слезы. Это уж слишком! Вечер, который должен был
– Мне кажется, Джессике было не очень-то приятно, когда ты отверг ее приглашение, – сказала Биллу Диди, когда они вышли во внутренний дворик, чтобы передохнуть от шума вечеринки.
Билл понимающе улыбнулся:
– Ничего, она переживет.
Диди застенчиво взглянула на него:
– А ты уверен, ты действительно уверен, что уже не влюблен в нее?
Вот тогда он и поцеловал ее. На этот раз ей было еще лучше. Потому что теперь она знала, – это навсегда. Сердце у нее колотилось. Билл нежно взял в руки ее лицо. Он медленно проводил кончиками больших пальцев по ее вискам, а остальные пальцы запутались в ее темных, волнистых волосах.
Пульс у Диди стал совсем сумасшедшим. Все в ней пело от радости.
Его руки заскользили по ее обнаженным рукам, которые покрылись гусиной кожей.
– Замерзла? – спросил он.
– Просто я счастлива. – Она прижалась щекой к его плечу, ощущая приятное тепло.
– Надеюсь, ты получила ответ на свой вопрос, – прошептал он, зарываясь в ее волосы.
– Гмм… Не знаю. Мне могут понадобиться более убедительные доказательства.
Он опять притянул ее к себе и поцеловал долгим, медленным поцелуем.
– А теперь? – спросил он.
– Продолжай. Хоть всю ночь.
– А как же вечеринка?
– О, я уверена, что Лила ничего не будет иметь против, если мы их оставим. Ведь это ради важного дела.
– Что?
– Ну, если ты собираешься стать для американских подростков новым символом мужских достоинств, тебе понадобится хорошая тренировка, правда?
Он засмеялся:
– Еще бы. Ты подавала заявление насчет работы тренером?
– А ты принимаешь заявления?
– Только одно.
Он прервал их беседу поцелуем. Диди уносило куда-то волной нежности. Это был волшебный вечер, несмотря на его плохое начало.
Она мягко отстранилась и посмотрела на него. Его волосы казались при лунном свете серебристо-белыми, а глаза совсем темными. Она прикоснулась к его щеке. Ей хотелось что-то сказать, но чувства так переполняли ее, что она не могла говорить.
Тогда вместо нее сказал Билл:
– Я знаю. Я тоже люблю тебя.
Глава 16
– Ты, кажется, теряешь свои колдовские чары, Джес, – поддразнила ее Кара. – Сначала
Джессика свирепо взглянула на Кару. Мало и без того унижений, так еще и друзья хотят над ней посмеяться!
– Билл – дерьмо, – отрезала она. – Он мне начал надоедать. И, слава Богу, что Диди избавила меня от него.
– А как насчет Тома? Ты заметила, что он почти весь вечер танцевал с Пэтси? – Она захихикала. – Видимо, приклеился прочно.
Джессика не смеялась. Ей весь вечер не принес абсолютно ничего веселого.
За стеклянной дверью, которая вела во внутренний дворик, она заметила Билла и Диди. Диди смеялась. А Билл наклонился, чтобы отвести прядь волос с ее щеки, и прошептал ей что-то на ухо. Джессика отвернулась. Она не могла больше на это смотреть. От этих двоих ее просто тошнило.
– А как насчет Роджера? – вкрадчиво спросила Кара. – Посмотри на него – он сидит там в углу один почти весь вечер. Могу поспорить, что он не отказался бы от компании.
Джессика ухватилась за этот шанс перевести разговор на менее болезненную тему, чем ее собственные неудачи. С ехидной усмешкой она повернулась к подошедшей к ним Лиле:
– По-моему, Роджера надо сохранить для Лилы. Тебе не кажется, что они были бы очаровательной парой?
Лила тяжело вздохнула и схватилась за живот.
– Уф! Ты меня доконаешь!
Кара подхватила шутку:
– Ну, я не знаю. По-моему, он очень даже привлекательный, Лила.
– Почему бы тебе не подойти к нему и не пригласить потанцевать? – настаивала Джессика. – В конце концов, ты же хозяйка. Тебе нужно развлекать гостей.
Лила почувствовала раздражение.
– Я не стала бы танцевать с Роджером Барретом, даже если бы в целом мире не осталось других парней, кроме него, – заявила она.
К несчастью, за миг до этого, пластинка кончилась, и в наступившей тишине слова Лилы прозвучали на всю комнату, так что было слышно каждое слово.
По тому, как вспыхнуло лицо Роджера, было ясно, что он все слышал. Глаза его увлажнились. Даже на расстоянии Джессика могла заметить, как мучительно двигался кадык над воротником его рубашки. Ей стало немного его жаль.
Даже Лила выглядела несколько растерянной, когда Роджер, согнувшись, вскочил с кресла и вылетел из комнаты, как будто спасался от пожара.
Элизабет, с сияющим видом вошедшая в комнату под руку с Тоддом, стала свидетелем этой экзекуции.
– Бедный Роджер, – сказала она, Тодду. – Как будто его заставили убегать от пожарной машины Фаулеров.
«Как поведет себя Лила, если когда-нибудь узнает тайну Роджера?» – подумала она.
Она ужасно сочувствовала Роджеру. Пылкая любовь Роджера к Лиле была не просто безнадежной. Она была настоящим мучением.